В предыдущих выпусках "Машины времени" ("Машини часу") мы рассказали про немецкого и британского фельдмаршалов – Эрвина Роммеля и Бернарда Монтгомери. Они раз за разом сходились в бою, но окончательной победы так и не достигли.

Монти, несмотря на выдающиеся заслуги, был отстранен от командования собственными союзниками. А Роммель восстал против Гитлера – и был за это подло убит.

Сегодня же мы расскажем не о маршале, а про простого боевого генерала, который победил британцев и немцев, и был готов ударить по третьему противнику – большевикам.

Речь про яркого полководца Второй мировой Джорджа Паттона, по прозвищу "наша кровь и кишки".

Первый бой армии США против немцев закончился позорным поражением. В Тунисе американцы атаковали потрепанных танкистов Роммеля, но тот неожиданно отразил нападение и успешно контратаковал. Тогда в Вашингтоне вспомнили, что имеют собственного танкового аса. Скандального и своенравного, но тут уж что поделаешь. И он превратил предательство в победу.

Джордж Смит Паттон родился 11 октября 1885 года в роду потомственных воинов. Два его дедушки воевали в Гражданской войне и оба за рабовладельцев. Его первыми играми  были игры в войну с другом семьи Джоном Мосби – героем кавалерии Конфедератов, главарем партизанского отряда "Рейдеры Мозби".  

Поэтому он с детства интересовался войнами и зачитывался биографиями полководцев. Это давалось непросто – юный Джордж страдал от дислексии – путал буквы и с трудом понимал прочитанное. Самостоятельно преодолел недуг, а еще стал успешным спортсменом – всадником и фехтовальщиком. Даже разработал собственную саблю – пригодную и для фехтования, и для кавалерийского боя.

"Он хотел, чтобы кавалеристы могли колоть, а не только рубить, и разработал собственное оружие – кавалерийскую саблю образца 1913 года, известную как "сабля Паттона", – рассказывает историк Иван Дерейко. 

В 1912-м Паттон представлял США на Олимпиаде в Стокгольме. На соревнованиях по многоборью занял 5 место, чем был очень возмущен. Ему присудили низкие баллы за стрельбу, хотя Джордж был превосходным стрелком.

Ведь на тот момент он был уже офицером-кавлеристом и ветераном первой в своей жизни войны. Это были пограничные столкновения с мексиканскими повстанцами Панчо Вильи, которые совершали набеги на территорию США.

Вот этот мексиканский мародер, его люди убили 17 гражданских и 8 солдат.

Там Паттон совершил первую в американской истории моторизованную операцию. Собрал отряд солдат на броневиках и мотоциклах и атаковал один из повстанческих штабов.

После этого боя он получил свое первое прозвище – "Бандито". А еще заменил уставной пистолет на ковбойские револьверы с характерными перламутровыми рукоятками. С ними прошел все последующие свои войны.

Олимпиаду 1916-го года отменили из-за войны, поэтому Джордж попросился на фронт. Там увидел британские и французские танки – и влюбился в них. Не он один. Первые панцирные монстры поразили и его будущих противников, Роммеля и Монтгомери. И даже самого императора Вильгельма.

Поэтому Джордж перевелся в танкисты, и возглавил первую американскую танковую атаку против немецкого укрепрайона. Треть машин увязла или поломалась, еще треть выбила вражеская артиллерия, но остальные прорвались и победили. 

В этом бою Паттону, который метался между своими танками и лично направлял еще боеспособные машины, пуля пробила ногу и вышла из ягодицы, вырвав кусок мяса. Впоследствии на вечеринках Джордж часто делал дикую выходку: приспускал штаны и показывал шрам, называя себя "half-assed general" – "генералом с половиной задницы".

Паттона наградили и повысили за этот бой. Он же взялся суммировать свой опыт – и написал кучу отчетов и статей о танках. Взялся разрабатывать техническую и организационную документацию. Рассматривал конструкторские разработки бронемашин и рекомендовал лучшие из них правительству.

"Но все это оказалось никому не нужным. В условиях послевоенного кризиса и следующей великой депрессии никто не собирался выделять средства на какие-то танки или новые дивизии – наоборот, сокращали то, что было", - рассказывает историк Иван Дерейко. 

Паттона перевели обратно в кавалерию. Приказали разгонять митинги протеста, в том числе и ветеранов Первой мировой, которым правительство задолжало обещанные выплаты. Паттон отказался и со всеми перессорился. Но в 1932 году, когда митингующие пошли на штурм Капитолия, таки оттеснил колонну протестующих из центра Вашингтона. 

Был переведен на административную работу на гавайской базе флота США. Там от нечего делать написал рапорт, как враг может неожиданно атаковать эту базу Перл Харбор и как ее надо защитить. Это опять никого не заинтересовало, а о рапорте вспомнили только в 1941 году, после японской атаки. Предсказания Паттона назвали "ужасно точными".

Паттон начал выпивать и едва не разрушил свою семью. На тот момент у него была любящая жена – подруга детства Беатрис – и трое детей.

Он же завел роман с дальней родственницей, 21-летней медсестрой Джин Гордон. 

"Опомнившись, он все как-то уладил, и с тех пор Беатрис стала единственным человеком в мире, которого безудержный Джордж покорно слушал и никогда не перебивал", - говорит историк Иван Дерейко. 

С началом Второй мировой Паттон снова оказался на коне – то бишь, на броне. Он, наконец, начал заново и фактически с нуля – создавать танковые войска США. А еще взял штурмом свой первый город! Это был Шривпорт, в американском штате Луизиана.

Когда нацисты вторглись в Польшу, у армии США не было ни одной танковой дивизии, лишь около сотни устаревших панцирников. Паттон стал отцом современных танковых войск Америки.

Его спешно повысили до бригадного генерала, поручили формировать дивизии, утверждать модели техники, и тренировать бойцов. По Штатам прокатилась целая волна больших маневров. Бронированные колонны гоняли по дорогам и пугали жителей сначала штата Теннесси, а потом Луизианы.

В разгар луизианских маневров 41-го произошел курьез. Танковая дивизия Паттона совершила маневр по охвату противника. Должна была форсировать реку, чтобы прорваться к условной вражеской столице. Вдруг из-за зданий за мостом раздался хлопок. По условиям учений, это обозначало огневую позицию противоположной стороны. Паттон, по всем правилам военной науки остановился, подтянул пулеметы, танки, артиллерию – и из всех стволов ударил по врагу. Холостыми конечно, но шума было на полштата.

Когда же танки прорвались на другой берег, оказалось, что целую дивизию из сотен бронемашин остановили трое мальчишек с игрушечной пушкой, которая издавала громкие звуки. Кроме малышей на плантации были только их до смерти перепуганные родители и собачка.

С этого инцидента началась длительная война Джорджа Паттона с прессой. Она высмеяла армию и его лично, и начала создавать ему скандальную славу. Несмотря на это, новоиспеченный генерал получил и столицу врага Шривпорт, и очередное звание.

Следующим – уже вполне настоящим противником Паттона – стали французские коллаборационисты в Марокко. В начале 1943 года Паттон во главе танкового корпуса высадился с моря, рассеял французов и занял Касабланку. Там задержался – охранял тайную конференцию Рузвельта, Черчиля и де Голля относительно продолжения войны.

Важной чертой этой короткой кампании была личная храбрость командующего и положительное впечатление, которое он произвел и на французов, и на арабов. 

Тем временем другой корпус попытался атаковать немцев и итальянцев Роммеля в Тунисе, но был разбит. Среди других в немецкий плен попал молодой подполковник Джонни Уотерс, муж старшей дочери Паттона.

Генерал был в гневе – и попросился на фронт. Возглавил разбитый корпус, и получил приказ за 10 дней привести солдат в чувство и организовать новую линию обороны.

Паттон тут же внедрил жесткие порядки. Обязал всех подчиненных носить шлемы, как того требовал устав, даже тыловиков и врачей. Каждый мужчина должен был ежедневно бриться и натягивать всю уставную форму, включая нелепые галстуки, и застегивать кители до последней пуговицы.

В этом секторе танки армии США борются за особую роль в выполнении союзнического плана – как сбросить Роммеля в море.

Танкистов заставил делать постоянные марши, чтобы не терялись в реальном бою, а артиллеристы пристреливали позиции и учились прятаться от вражеского огня, чтобы впоследствии нанести новый удар.

В своей типичной грубоватой манере Паттон говорил: "Запомните, ни один недоумок никогда не одержал победы в войне, погибая за свою родину. Побеждают, заставляя другого горемычного недоумка погибнуть за свою".

Джордж Паттон постоянно сыпал афоризмами – часто скандальными. И одна из таких фразочек дала ему новое солдатское прозвище. 

Алан Аксельрод, биограф генерала Паттона, говорит: "Он хотел, чтобы офицеры, которых он тренировал, представляли себе, что их ожидает в бою. И он говорил им: "Вы будете по шею в крови и кишках". Это поразило всех, и так и прилипло – поэтому его самого начали называть "наши кровь и кишки". 

И случилось чудо - две последующие атаки немцев американцы отбили!

Паттон был требователен не только к своим солдатам, но и к союзникам. Он упрекал британцев за отсутствие обещанной авиационной поддержки, но те уверяли, что делают достаточно. Когда же англичане прибыли к Джорджу на совещание, его штаб атаковали два немецких истребителя.

Напуганные союзники таки дали Паттону авиацию, а сам он выдал очередную яркую цитату о немецких пилотах: "Эти гады расстреляли мой штаб, но если бы я мог их найти – я бы их наградил!". 

Вместе с шестью британцами Паттон окружил и разгромил первое крупное соединение Вермахта – группу армий "Африка". В плен попало четверть миллиона немцев и итальянцев.

На другом фронте войны, в Сталинграде, чуть раньше погибла 6-я армия Паулюса. Там в плен сдались 100 тысяч немцев и румын. В войне наступил явный перелом.

За триумф в Африке Паттона повысили до командующего 7-й армией США. Он должен был вторгаться в Италию по плану, разработанному Монтгомери, и под его руководством. Но Джордж не собирался просто выполнять приказы – и именно он стал настоящей звездой сражений и в Италии, и позже во Франции.

Уже во время высадки Паттон воспользовался тем, что его участок был более удобен для прохождения танков, и с потрясающей скоростью занял Палермо, опередив Монтгомери на несколько часов.

"Он воевал, как в свое время Роммель – грузил пехоту на танки и бронетранспортеры, бросал тылы и неудержимым бронированным тараном бросался вперед. И именно с Роммелем ему пришлось воевать и в Италии, и во Франции", – рассказывает историк Иван Дерейко.

Во время высадки в Нормандии в 1944 Паттон получил 3-ю армию, в которой танковых дивизий было больше, чем пехотных. Вот они высаживаются на нормандские пляжи.

И он снова был на острие атаки, не давая врагу опомниться и сосредоточиться. Одно за другим брал важные порты и города. За постоянные победы его армию начали считать "везучей".

В Европе 3-я армия получила прозвище "везучей". Но ее везение заключалось в том, чтобы не полагаться на судьбу в бою. Бойцы этой армии знали, что самый быстрый способ закончить войну – это разбить врага. 

Паттона упрекали за излишне быстрые и безоглядные рывки во вражеские тылы, потому что так можно было завести солдат в ловушку. Но он отвечал: "Чем мощнее наступление – тем меньше потерь. Запомните это!". 

Ему удавалось все. Когда Монтгомери слишком осторожно наступал на город Кан, Роммель успел подтянуть туда резервы и надолго остановил британцев. Паттон, воспользовавшись занятостью обоих своих оппонентов, обошел немцев с тыла и в августе 1944-го окружил 50 тысяч немецких солдат в Фалезской долине. 

Это славный и судьбоносный день для Франции.

В конце 1944 года Вермахт предпринял свое последнее наступление на Западном фронте. Две танковые армии прорвали американский фронт в Арденском лесу и рванули в направлении Антверпена. Монти в который раз замешкался с помощью, зато Паттон совершил молниеносный 120-километровый рейд и ударил врага с фланга и с тыла. Тот отступил.

"Паттон откровенно конкурировал с Монти, а хуже всего – не стеснялся об этом заявлять на весь мир. Когда он, вопреки приказу обороняться, прорвался в Германию через Рейн, то созвал пресс-конференцию, где сообщил: "я форсировал Рейн! И обязательно напишите: я сделал это раньше Монти". 

Гитлер называл Паттона "этот бешеный ковбой", а де Голль – сравнивал с Наполеоном. И, как настоящая звезда, Джордж радовал публику не только своими успехами, но и скандалами – их было много.

Паттон откровенно раздражал не только британского фельдмаршала, но и собственное начальство. В начале 45-го ему приказали стоять на месте и держать оборону. Он же был уверен: если дать немцам покой, то они снова устроят какое-нибудь контрнаступление. Поэтому продолжил идти вперед, сообщив, что ведет активную оборону.

Когда ему вдогонку приказали не трогать город Трир, потому что там слишком сильный гарнизон, он ответил так: "Город уже взял. Может надо отдать его обратно?".

Он ужасно ругался, но при этом был очень набожным. Во время своего контрудара в Арденнах он приказал молиться за прекращение снегопада, чтобы иметь поддержку авиации. Когда после этого вдруг распогодилось – вручил батюшке орден за успешное выполнение приказа.

Были и менее невинные выходки. Еще в Италии Джордж Паттон посетил госпиталь с ранеными, чтобы их подбодрить. Там обнаружил двух солдат без телесных повреждений – с тем, что сейчас называют посттравматическим стрессом. И при толпе свидетелей набросился на них с руганью.

Еще при его штабе снова появилась экс-любовница Джин Гордон в роли волонтера-медика. Джордж едва ли не открыто намекал окружающим на роман с ней, чтобы показать, какой он "еще жеребец" в свои почти 60.

"Но наиболее опасный инцидент случился при столкновении с большевиками. Весной 1945 года Паттон вошел на территорию Чехословакии, достигнув пригородов Праги, куда с востока входила Красная армия. Паттону приказали остановиться, а он в ответ призвал продолжить наступление и разбить еще и СССР, пока армия мобилизована и находится на пике силы. Он писал командованию: "Только прикажите, и я выброшу русских вон за Вислу", – рассказывает историк Иван Дерейко.

И он мог бы это сделать! Его биограф настаивает: "Паттон был лучшим: он достигал лучших результатов за более короткое время с меньшими потерями, чем любой другой генерал в любой другой армии Второй мировой войны".

Еще про Джорджа Паттона говорят, что он не потерпел ни одного поражения. Но это не совсем так. Уже в конце войны он вдруг сформировал боевую группу, которая должна была прорваться во вражеский тыл и освободить узников одного из концлагерей. И сделал это Паттон не только из гуманистических соображений.

"Основная причина, почему он таки пошёл, в том, что его зять, подполковник Уотерс, взятый немцами в плен еще в Африке, был в этом лагере", – рассказывает биограф Паттона. 

Но группа попала в засаду и сама попала в плен, потому что Паттон решил порадовать дочь и спасти ее мужа. Уотерс во время боя в лагере сам получил пулю и чудом выжил. 

Он рискнул жизнями 300 с лишним бойцов ради освобождения одного мужчины – просто потому, что любил свою дочь. 

После войны Паттон вляпывался в новые скандалы. То, руководя оккупационными войсками в Баварии, назначал на должности бывших нацистов. То конфликтовал с русскими на совместных банкетах. В своих записках писал о них крайне жестко.

"Единственное, что мне нужно знать о русских – это то, сколько надо свинца, чтобы их уничтожить. Вдобавок к своим азиатским чертам, типичный русский не ценит человеческой жизни, он сукин сын, варвар и хронический алкоголик!", – писал генерал. 

Был уверен – воевать с большевиками все-таки придется, и уже скоро. В письме жене он писал: "Наш сын может не волноваться, что не попадет на войну, ведь следующая уже скоро".

"Здесь он немного ошибся – сыну, тоже Джорджу, пришлось повоевать, но не с русскими, а с их союзниками в Корее и Вьетнаме. А еще – помириться с сыном врага. В 70-х он служил у Штутгарта, и подружился с местным мэром – сыном Эрвина Роммеля, Манфредом. Они переписывались, даже когда Джордж –младший вернулся в США", – рассказывает историк Иван Дерейко. 

А вот отец домой так больше и не попал. 9 декабря 1945 года, за день до возвращения в США, авто Паттона протаранил грузовик, а 21 декабря он скончался в больнице от эмболии. По версии британской прессы, машину подослали американские спецслужбы, чтобы он не начал войну против СССР, а эмболию в больницу принесли агенты НКВД.

Его спутница Джин покончила с собой через несколько недель после смерти Джорджа. Уже в больнице он приказал похоронить себя вместе со своими солдатами – на кладбище военных 3-й армии в Люксембурге.

Безумный Джордж все-таки повоевал с большевиками – уже после смерти, в Корее. В разгар наступления местных коммунистов и русских, и китайских "ихтамнетов" на Сеул – американские войска получили новые танки М-46 "Генерал Паттон " – и остановили красное нашествие. Временно.

Союзники не смогли – или не захотели остановить Кремль в 45-м, как требовал Паттон, и тот за последующие полвека разжег еще более сотни малых войн, в которых погибли по меньшей мере 22 миллиона человек. 

Незнание истории не освобождает от ответственности.