Привлекать танки в АТО начали еще в мае 2014-го. Боевое крещение эта техника прошла под Семеновкой. Однако тактику применения танков командованию АТО приходилось менять почти на ходу.

Военный аналитик Александр Сурков рассказал о роли танков в современной войне.

В июне 2014 г. тогдашний и. о. начальника Генштаба генерал Куцин, который находился в Киеве, требовал от командования АТО штурмовать Славянск танковыми кулаками. На это тогдашний начальник штаба генерал Назаров ответил, что танков в распоряжении сектора всего 13, а на ходу и в полной исправности – 11. Поэтому вопрос о применении танков отпал.

Теория использования танковых кулаков, то есть крупных танковых соединений, которые являются основной силой наступательных операций, появилась во времена Второй мировой войны. Тогда известные танковые корпуса Гудериана развалили практически на первом этапе Красную Армию и вышли почти к Москве. Однако это было возможным, поскольку отсутствовали эффективные средства противотанковой обороны, то есть современные противотанковые управляемые ракеты, тем более системы и комплексы класса "Джавелин".

Уже в 1970-х годах, во время арабо-израильской войны, теория танковых кулаков оказалась не сложившейся. Крупные соединения Сирии и Египта были почти уничтожены израильской армией, относительно небольшой по сравнению с ними, поскольку применялась другая тактика и при других условиях обороны.

Относительно АТО, не смотря на то, что в распоряжении ВСУ находились 2 танковые бригады, а фактически у каждой механизированной бригады был 1 или 2 танковых батальона, танков на первом этапе было недостаточно. Использовались они, в первую очередь, для сопровождения колонн в опасных местах, то есть в сторону Луганска, в районе ДАП и в приграничной зоне.

В целом в обороне танки использовались как углубленное оружие. Огневые точки на взводных опорных пунктах закапывали в копанирах и использовали стационарно. В наступательной операции танки использовали как средства поддержки пехотных подразделений. И не как танк, а как движущееся оружие. И несмотря на то, что были бригады и батальоны, одновременно в бою не участвовала даже полная рота, то есть 10 танков. Преимущественно они использовались по 1-3.

Гость спецпроекта "Тайны войны" ("Таємниці війни") на "5 канале" – танкист. Человек, который среди танков – всю свою профессиональную жизнь. Он воевал за Пески, Донецкий аэропорт, Опытное и Водяное. Он был один из тех, кто возглавлял танковый расчет на военном параде в 2018 году. Дмитрий Кащенко.

– В начале АТО вы служили в 93-й бригаде и возглавляли танковое подразделение. Каким было первое боевое задание?

– Первое мое боевое задание было – отвезти радиатор на один из танков, который вышел со вторым батальоном, это из моего подразделения. На одном из танков потек радиатор, и мне надо было его увезти.

– 36 единиц техники вы собрали в своем подразделении по состоянию на начало АТО, и с этой техникой вам потом пришлось воевать. Какова вообще была ситуация с танками в начале войны?

– Всего в батальоне с внештатными было 46 машин. Очень была большая заслуга командира бригады Олега Микаца, который в феврале договорился с руководством "Агросоюза" – и нам дали трактористов, водителей, которые помогали починить технику. Из 40 штатных машин батальона на 18 машинах мы поменяли двигатели.

– Сколько времени вам дали на подготовку мобилизованных?

– Где-то 90% людей были специалистами, которые когда-то служили. Они имели опыт, определенный уровень подготовки и наведения и стрельбы.

Предлагаем вспомнить первое боевое задание Дмитрия Кащенко и его подразделения.

21 июля 2014 г. сводное подразделение 93-й бригады под командованием Дмитрия Кащенко получило задание выбить врага из укреплений вблизи н. п. Пески, чтобы открыть путь к заблокированным защитникам ДАП. Главная бронегруппа атаковала террористический укрепрайон вблизи позиций "Республика Мост", уничтожив вражеское орудие и опорные пункты российских наемников. Хотя тогда, как вспоминают бойцы, по ним стреляло буквально каждое окно. Враг обустроил позиции в людских жилищах Первомайского, что на подъезде к Пескам.

В том бою погиб Александр Лавренко, командир роты, который вместе с экипажем танка и БМП выдвинулся вперед, прикрывая основные силы. Эта группа уничтожила немало вражеской техники, но сама попала в окружение. Танк наехал на фугас. Раненый Лавренко, не желая попасть в плен, подорвал себя вместе с бронетехникой.

Во время ожесточенного боя на связь с командиром Дмитрием Кащенко вышел механик – водитель еще одного танка, экипаж которого свои считали погибшим. Александр Вряшник доложил, что экипаж жив, но находится фактически в тылу врага. Собрав группу, командир батальона под прикрытием снайперов и огня из тяжелой техники отправился на помощь. Они спасли экипаж, но когда отходили, враг открыл по группе массированный огонь. Несколько бойцов и комбат получили ранения.

После лечения и реабилитации, которая продолжалась до января 2015 года, Дмитрий Кащенко вернулся на фронт.

– Какую бы роль вы отвели танковым подразделениям в этой войне?

– Как танкисту хотелось бы похвастаться, что танк – это основная боевая единица на поле боя. Но не хочу никого обидеть – летчиков, артиллеристов – ведь без каждого не будет боя.

Основная единица на поле боя – это солдат-пехотинец, потому что он несет на себе свой домик, где остановился – там и спит. И он – величайший трудяга на этой войне.

Но танки играют решающую роль. Почему? Потому что танкист боится либо ПТУРа, либо другого танка, остальное ему не страшно, даже крупная артиллерия. Это уже надо быть ну супер невезучим, чтобы артиллерийский снаряд попал прямо в танк.

Поскольку были такие случаи в 3-й танковой роте 93-й бригады, когда 152-мм снаряд попал в танк, снес навесное оборудование, люк у механика-водителя был открыт, пробило откачивающий насос – солдат заменить его не мог, так забил чопик, завел тот танк и своим ходом поехал ремонтироваться.

Первое: танкист не боится пуль, осколков. Второе: мощны танк и артиллерия, но, в отличие от артиллериста, танкист видит, куда стреляет, и понимает результат своей работы. И он по результату может корректировать сам себе ведение огня. За счет этого танк – мощное средство. Как говорится, "я работаю по цели, цель работает по мне".

– А есть пораженная цель, которой вы гордитесь больше всего?

– Есть опыт применения танка с закрытых огневых позиций, достаточно успешный. На момент апреля 2015 г., когда еще не было планшетов, то есть по старым книгам, артиллерийская бусоль, выверки. Там считать много не надо. Есть таблицы стрельбы. И если прогулял в военном вузе эти занятия, то хорошо, что были рядом опытные артиллеристы, как Олег Мартыненко, который научил и подсказал.

Основное направление стрельбы: две линии на карте провел, транспортиром померил, на 6 поделил – и все.

– То есть те планшеты, которые начали поставлять в армию волонтеры из "Армия SOS", для артиллеристов, тоже стали вам полезны?

– Да. Первый планшет появился у меня в батальоне в апреле 2015 г. На это время мы уже часто использовали танки для ведения огня с закрытых огневых позиций. И опять же, приходилось учиться пользоваться тем же планшетом.

О танковых боях, как утверждает Александр Сурков, в СМИ немного информации. Военный аналитик сделал обзор наиболее интересных из тех, которые состоялись в 2014 году.

Прежде всего, нужно говорить об операции по освобождению Славянска. Появление танковых подразделений в районе Красного Лимана и самое главное – в Укрепрайоне под Ямполем, которые после артобстрела заставили противника покинуть позиции и бежать. Появление танков повышало психологическое давление на врага в том числе.

Далее стоит упомянуть о действиях танков на приграничной территории. На протяжении всей активной фазы танковые бои были в районе Саур-Могилы вблизи Степановки и Мариновки. Противник пытался пробить коридор на Донецк. Наши войска им противодействовали.

Также танки активно использовали в районе ДАП. Танковые подразделения сопровождали колонны обеспечения. Фактически все попытки атак на терминалы ДАП были отбиты с использованием танковых подразделений.

Дебальцево. Там применение танков было массированным – как с вражеской стороны, так и с нашей. Самым известным из танковых боев этой кампании являются действия в районе н. п. Логвиново. Куда как раз со стороны противника зашли подразделения в танковую роту, им противостояли танковые подразделения ВСУ, которые дали достойный отпор.

– Насчет "шахтеров" на фронте. Когда вы столкнулись с вражескими танками?

– Мой первый опыт на фронте относительно присутствия российских войск – после штурма н. п. Пески – их окопы и блиндажи. Если обычный человек будет копать себе блиндаж, то выкопает просто яму. Не зная требований к оборонительным сооружениям. А когда спускаешься в бункер и такое ощущение, будто ты открыл книгу по инженерному делу, то понимаешь, что здесь копал дядя, который, может, и не имеет военных знаний, но им руководил человек, который имеет соответствующий опыт и знания.

– На какой технике бронированной против вас воевали в 2014-м?

– Противник применял танки Т-72 – это российское производство. Их используют и в ВСУ, но это российская машина, и у нас не распространена.

Видели БМП-3 – это сугубо российская машина. Также во время штурма Песок патроны, которые были в этих блиндажах обнаружены, в Украине уже не разрабатывались. Имеют соответствующую маркировку и вид. Когда видишь патрон, который до этого не видел…

И тогда я увидел осколочную гранату РПГ-7. Мой командир взвода срочную службу проходил в Афганистане, я его спросил, что это за граната. Он ответил, что не знает. Говорю: "Так ты же в Афгане служил". Он: "А у нас такого не было". То есть это российская разработка. За время службы в ВСУ, это где-то 20 лет, я не встречал осколочную гранату в РПГ-7. Я знал, что она есть, но чтобы так видеть – не видел.

– Могли ли "шахтеры" научиться сами управлять танком? Без посторонней помощи?

– Мы можем допустить, что где-то нашли они танк. Допускаем, что бывшие военные или солдаты на территории Донецкой и Луганской области могли быть. То есть учиться, в принципе, они могли. Но топливо, боеприпасы и место, где учиться, не имея полигона? Чтобы его построить, нужен опыт. А на территории Донбасса в то время танковых полигонов не было.

Становится очевидно, что это все поставлялось из РФ. А если мы возьмем артиллерийские системы, те же "Смерчи", "Ураганы" – там даже поворот земного шара высчитывается, и ясно, что мужик, который вылез из шахты, из забоя, никак сам не научится.

Основным танком, который в 2014-15 гг. использовали в войне против России ВСУ, был Т-64 и его модификации. Именно эта основная тяжелая боевая машина, разработанная харьковским КБ им. Морозова, которую серийно выпускали в Харькове – на заводе им. Малышева, составила бронированный кулак украинской армии.

В 2014-15-м годах – до отвода с передового тяжелого оружия – украинская армия в боях на востоке страны использовала также танки Т-72 и Т-80.

Относительно легкой бронетехники, самой востребованной машиной на войне стали БМП – боевые машины пехоты. Преимущественно БМП-2, реже – БМП-1, количество которых на армейских складах по состоянию на 2013 год, по данным ежегодного отчета The Military Balance, достигало 3000 единиц. Именно боевых машин пехоты за годы войны армия потеряла больше всего – в течение 2014-16 гг. более 200 единиц БМП было уничтожено, почти 1500 – повреждено.

Основным бронетранспортером украинской армии стал БТР-80.

И именно эти бронетранспортеры в начале июня 2014-го первыми перебросила Россия на украинскую территорию – для нужд своих наемников.

12 июня на территорию Украины, согласно заявлению СНБО, зашли первые танки. За две недели российские наемники впервые их применили под Славянском, атаковав блокпост 95-й аэромобильной бригады и Нацгвардии. Впоследствии на этой же бронетехнике напали на военную базу в Артемовске (ныне Бахмут), где потеряли свой первый танк. Украинским бойцам он достался как трофей.

Учитывая перманентную риторику России "нас там нет", сосед-агрессор во все годы войны старался перебрасывать на территорию Украины именно советскую легкую и тяжелую бронированную технику, которая стоит на вооружении обеих армий. И которую можно было выдать за трофейную. Те же Т-64, БМП-2, БТР-80.

Но порой оккупанты "светили" и новую российскую технику. К примеру, новейшую модификацию танка Т-72 – Т-72Б3, которая появилась в российских войсках перед войной – 2013 г. Среди легких бронированных машин, которые использовал враг, "засветился" БТР-80AM, который также начал поступать в российскую армию в 2013 г.

– Мы видели женские имена на танках. Это традиция?

– Я против такой традиции. Когда танк, к примеру, не запускается, ты с ним пытаешься говорить: "Я тебя прошу, ну пожалуйста, запустись". В кризисных ситуациях, во время боя, если что-то происходит, ты с машиной говоришь. Может, отсюда это пошло. Может, кому-то не хватало женского внимания. Наверное, у каждого свой мотив.

– У вас был свой танк?

– Конечно, танк командира батальона. И я всегда называю "машина". В разговорной речи – "коробочка", БМП – "маленькая коробочка". Я очень редко когда говорю "танк".

– Танк для танкиста – это просто машина или нечто большее?

– Это, пожалуй, больше, чем друг. Как и в гражданской жизни, если у тебя есть автомобиль, ты за ним ухаживаешь – так же и с танком. И с любой техникой и оружием, даже с автоматом. Тебе хочется, чтобы он был исправен, красиво выглядел. Если ты не будешь его обслуживать, он может подвести.

Тем более, когда на этой машине участвовал в боях и были критические ситуации. Ты думаешь, что все... а эта машина тебя вытаскивала, спасала, прикрывала. Например, не завелась вот сейчас, а завелась через три минуты. Ты двигаешься, там взрыв – и понимаешь, что если бы запустилась раньше, мог бы подорваться. То есть это больше, чем друг.

Справка: Дмитрий Кащенко, 40 лет. Родился в Днепропетровской области. В 2001-м окончил Харьковский институт танковых войск. С 2002-го проходил службу в 93-й отдельной механизированной бригаде – от командира взвода дорос до должности командира танкового батальона.

Как кадровый офицер с первых дней участвовал в российско-украинской войне. 21 июля 2014 г. сводное подразделение 93-й бригады под командованием Дмитрия Кащенко получило задание выбить врага из укреплений вблизи н. п. Пески, чтобы разблокировать путь к защитникам ДАПа. Главная бронегруппа атаковала укрепрайон боевиков, уничтожив вражескую технику и опорные пункты. В ходе боя несколько бойцов и комбат получили ранения. После лечения и реабилитации, которая продолжалась до января 2015 г., Дмитрий Кащенко вернулся на фронт.

В сентябре 2015-го поступил в командно-штабной Институт национального университета обороны Украины им. Ивана Черняховского. После выпуска направлен в 17-ю отдельную танковую бригаду на должность заместителя командира. В сентябре 2019-го назначен командиром 58-й отдельной мотопехотной бригады.

Читайте также: "Горячие" точки Донбасса: как выглядела карта боевых действий в 2014-2015 годах – Сурков