Что происходило в Запорожской области в первые дни полномасштабного вторжения, сколько правоохранителей осталось на оккупированной территории и почему. Об этом и не только рассказал Анне Мирошниченко ветеран АТО, пенсионер МВД Александр Панченко.

Кто такой полковник Панченко и о вторжении в Запорожскую область

Я, Панченко Александр Владимирович, проживаю в Запорожской области, ветеран и пенсионер Министерства внутренних дел Украины.

– Знаете, Александр, очень много с полномасштабки историй о том, кто сдал юг, как сдали Херсон, но не так много информации о том, что произошло с Запорожской областью. Что произошло в Мелитополе? Что произошло в других городах Запорожской области? И я очень хотела бы с вами об этом поговорить. Как началось полномасштабное вторжение именно там, в Запорожской области?

– 24 февраля начался обстрел Запорожского аэропорта и станции РЛС, контролировавшей все наземные службы. Я вышел на крыльцо, увидел, как взрываются на аэродроме ракеты, увидел прилетевший самолет российский. Я набрал замминистра внутренних дел Енина, доложил, что Запорожскую область обстреливают. Он мне дал задание, говорит: "Давай, докладывай мне по всей ситуации по Запорожской области". Все. Я приехал в Главное управление Национальной полиции в Запорожской области, думал, что сейчас будет команда начальника ГУ НП, а он должен сделать это – открыть сейф, в котором лежит пакет, этот пакет разрывается и там написаны все прописанные действия для военного положения. Начальник ГУ, видимо, этот пакет не открывал, таких пенсионеров и ветеранов у здания главного управления уже собралось, пожалуй, 40, которые хотели получить оружие. Но так получилось, что мы узнали, что оружия уже нет. Чего его нет? Господин генерал дал команду вывезти оружие из Запорожской области.

– А когда это произошло? Это произошло еще до начала полномасштабного вторжения?

– Нет, это произошло в этот день, 24 числа. Уже оружия в комнатах хранения не было и на складе не было. Затем он дал команду сжечь форменную одежду личного состава, вывезли на "Запорожсталь", там ее сожгли. Тоже мотивация, я услышал эту мотивацию, будто российская армия, ворвавшаяся уже в Приморское, захватила пограничный отряд и там была форма, они переоделись и ехали к нашим позициям. Дальше, на другой день, договорились, что оружие нам даст Национальная гвардия. Там на остатках, на складах было до 10 тысяч автоматов, привезли в главное управление эти автоматы, и через Нестеренко, это Профсоюзы, Виктора Викторовича, начали писать списки и раздавать это оружие под запись, чтобы действительно, и формировать группы реагирования, чтобы был командир и его подчиненные, которые будут выполнять какие-то задачи – либо патрулирование, либо охрану зданий, администраций. Основная задача полиции в военное время – организация блокпостов, фильтрация, охрана административных зданий, охрана медицинских учреждений и той инфраструктуры, которую может поразить враг для диверсий.

Кто передавал команды из центра

- Выходит, что когда началось полномасштабное вторжение и стало понятно, что россияне прут, то кто-то звонил в Запорожскую область, в полицию и говорил: "Закрывайте склады, бегите, уезжайте". Как принимались решения, откуда поступали команды – как вы думаете?

– То, что я видел, никаких команд из центра не шло вообще, я сам попросил Енина, чтобы он собрал начальников главных управлений по селектору и дал им команду, чтобы они для себя приняли решение и выступили на телевидении и успокоили граждан и личный состав. Чтобы было такое указание, что все хорошо, начинаем организовывать оборону, выгружаем личный состав, чтобы он как-то отреагировал на команду руководителя, чтобы видели, что есть тот, кто ими командует. А вообще получилось так, что в то время начальник ГУ НП дает команду – план "Фортеця" – это охрана админзданий, это для мирной жизни, когда какие-то непонятные забастовки или что-то еще, а для военного положения он не подходит. Мы же видели, как россияне заходят. Они просто объезжали и дальше ехали. Затем он дает команду все это оружие забрать у личного состава, запечатать и сдать на склад. Сдали на склад, запечатали, и на этом все закончилось. Людям не дали команду на выход из регионов, где они находились, не вывести оружие, ничего. Некоторые начальники отделов полиции не знали, что им делать – звонили по телефону, спрашивали: "Нам выходить, не выходить, что нам делать?" Мы организовали группу в мессенджерах, россияне отключили интернет и мы начали делать в Telegram, в Viber и WhatsApp такие месседжи, чтобы люди наши, полицейские, могли передавать нам информацию о перемещении личного состава российской армии, техники и всего, что там было. А ребята были подписаны под своими какими-то позывными – "Медведь", "Коса", "Заяц". На что, с одной стороны, я тоже не могу понять, господин генерал сказал: "Хватит уже там этот зверинец, пишите фамилию, имя, отчество, должность, звание". Через некоторое время наших коллег уже сотрудники фсб российской федерации начали задерживать за все эти передачи информации, на этом передача информации закончилась практически. Также была команда спрятать технику, а в Запорожской области осталось на той стороне 300 автомобилей: Mitsubishi Outlander, Duster – новые автомобили, которые полиция получила. Эту автотехнику тоже спрятал личный состав, оставшийся на той стороне, которой не дали команду на выход. А на третий день хотели объявить, что это предатели полиции, предатели народа Украины.

– А без приказа они не могли вывезти эти автомобили?

– Им нужно было дать приказ, им никто не давал приказ.

– Сами, без приказа, они не могли?

– Некоторые вывозили.  

Какие были совещания перед вторжением рф

– А были ли какие-нибудь обсуждения до начала полномасштабного вторжения? Вспомните, тогда звонили во все колокола и говорили, что будет полномасштабное вторжение. Я так понимаю, что были какие-то командировки, куда приезжали генералы по областям, рассказывали, что нужно делать. Было ли это в Запорожской области?

– Я, к сожалению, это не могу сказать, потому что я до момента наступления российской армии на территории Украины, я не был в главном управлении Национальной полиции, я сидел дома и ждал приказа, но когда я проходил собеседование с господином Клименко, это было в январе, где-то в конце января, он мне на собеседовании сказал: "Ты готов вывести вдруг что личные дела людей, агентуры и секретную документацию из области?", я говорю "Нет проблем". "Ты понимаешь, сколько тебе нужно будет техники?", я говорю – "Да, сколько бы ни было, есть заводы, есть организации, где эту технику можно взять". И тогда он сказал: "Это хорошо, что ты идешь, что-то скоро намечается, и такие боевые люди, как ты, нужны государству". Ну я не придал этому значения, я не верил, что это может случиться, и я вот с тех пор я начал думать, что что-то не то в государстве.

– И что потом происходит, в какие первые города заходят россияне и как ведет себя полиция, которая там остается, как ведут себя нацгвардейцы?

– россияне вошли через Чонгар, проехали Геническ и доехали до Мелитополя. Около 17 часов они были уже на кольце на въезде в город Мелитополь со стороны Крыма, там стояли передовые части, танкисты. Они встали у киосков, пили чай, кофе, туда приехал наряд полиции, я лично с этими ребятами общался, они подъехали туда, спросили: "Чего вы заехали?" Они сказали: "Все будет хорошо, вы, главное, не лезьте никуда". В городе был хаос, образно говоря. Иван Федоров, я знаю, что собрал какую часть полицейских, дал им команду, чтобы они с местными службами коммуницировали и охраняли общественный порядок от мародеров и охраняли все критические – водоканалы, газопроводы, всю коммуникацию. Руководства не было, почему и осталось, я так думаю, там очень много людей, сотрудников. Первое, это то, что им никто не дал на отвод из тех регионов, второе – это то, что не было того руководителя, который повел бы их за собой, сказал бы там: ребята, давайте, получаем оружие. Что такое Мелитополь? Мелитополь – он практически закрыт каналами, там нужно было на одну дорогу вытащить два трактора с лопатами и уже никакой танк бы туда не заехал, но этого не было сделано. Те танки, которые отходили из Чонгара, это были наши танки, морская пехота, они заглохли перед Мелитополем. Опять же, тот же Иван Федоров с начальником СБУ в то время, Максимом, поехали их встретили, договорились с заправщиками, что те заправят эти танки, заправили танки, но танкисты сказали, что у них приказ ехать в Запорожье. И Мелитополь остался вообще без защиты. На аэродром была отправлена группа полиции, группа РПП, я отправил, сказал: посмотрите, что там, что есть на аэродроме. На аэродроме, где 25-я бригада находится авиационная, там находились склады с боекомплектами и караульное помещение охранявшего его батальона. Все осталось на месте, личный состав сбежал, оружие валялось по всем койкам, под кроватями, куча автоматов, зенитно-ракетные комплексы "Игла", пулеметы, все это погрузили в автобус и вывезли на Запорожье.

– Вертолеты?

– О летчиках сказал местный, что они еще ночью вылетели в неизвестном направлении, сели в самолеты, там были транспортные, и они все улетели, никого на аэродроме не осталось, и город Мелитополь остался без военных.

– А вы сейчас говорите это с осуждением в сторону военных или вы понимаете, что они сами не понимали, что делать?

– Нет, это не осуждение. Если бы был кто-то, кто командовал бы всеми этими людьми и организовал эту работу, то, я думаю, этого не было бы. К сожалению, почему я так могу говорить, я несколько раз участвовал в учениях по антитеррору – план "Бумеранг". По моему мнению, если бы начальник СБУ в Запорожской области принял такое решение и взял бы на себя ответственность, он собрал бы штаб АТЦ, в который входят все силовые структуры Запорожской области – это Национальная полиция, Служба безопасности Украины, Национальная гвардия, Вооруженные силы Украины, Министерство чрезвычайных ситуаций, администрации, районные администрации, обладминистрации, прокуроры – тогда все бы можно было урегулировать, как на шахматной доске шашечками управлять. Был бы доклад по всем прохождениям российских войск и можно было бы противостоять им даже силами, которые были тогда в Запорожской области. Можно было бы избежать, и линия границы была бы не как сейчас по Васильевке, Орехову и Гуляйполю, а она была бы где-нибудь в районе Мелитополя. Но опять же, возвращаясь к тому, что к тому времени, когда я уже был в администрации и разговаривал с главой администрации, с его заместителями, начальника СБУ я не видел, я его увидел через неделю в Запорожской области. И точно так я видел сотрудников – я их увидел через неделю, Службу безопасности Украины. Они, с одной стороны, и правильно, с другой, неправильно – осуждаем или не осуждаем и поддерживаем.

Главные новости дня без спама и рекламы! Друзья, подписывайтесь на "5 канал" в Telegram. Минута – и вы в курсе событий.

Кто виноват в сдаче юга

– Как вы считаете, есть ли один человек, виноватый в том, что произошло как произошло, и то, что россияне зашли на территорию Украины, смогли так далеко продвинуться? Можем ли мы говорить, что виноват кто-то один, или это виновата группа людей? Это к вопросу – кто сдал юг?

– Я думаю, нет, не в одном человеке. Любой человек, который сейчас сказал или на то время сказал: "Все уходите с той территории, зайдут русские, встречайте их с хлебом-солью". Один человек может сказать: "Да, я уйду", другой человек скажет: "Я буду защищать свое государство". Третий человек сказал бы: "Я костями упаду, буду лежать". Это не из-за этого. Просто есть такое понятие при задержании бандитов – если ты первый крикнул: "На пол, полиция!", то если один упал – упадут и все. Точно так и здесь. Здесь произошла эта пирамида, в которой только одно подразделение включило заднюю и ушло – все подразделения за ним последуют. Опять же не было того замполита, если взять советский союз, который бы крикнул: "За мной!", и все бы закончилось в другую сторону. россияне тоже не были уверены, что здесь будет все хорошо. Если бы к тому времени разбить три-четыре машины их, они развернулись бы и пошли в другую сторону. По задумке, потом как с министром разговаривал, что нужно для того, чтобы защитить город? Я ему сказал: "Мне нужны спецподразделения, если дадите команду господину Лушпиенко, чтобы дал мне полное командование и вооружение, которое есть в настоящее время, а это пулеметы, гранатометы, автоматы, то я эту задачу выполню". Это три подразделения (численность где-то 300 человек) плюс приехавшие бойцы "Альфы" (было их тоже немало), и плюс были хорошие снайперские пары, что в "Корде", что в "Альфе". Мы выставили на всех зданиях – на входе в город Запорожье – выставили опорные пункты и снайперские пары плюс куча гранатометчиков. Моя задача была заблокировать: пустить, дать возможность танкам и технике зайти на метров 700 в город Запорожье, потом заблокировать. Если мы их блокируем, то уже никакой танк, даже если он цел, не пройдет, дороги не будет. Мы все это спланировали, я доложил министру, он сказал: "Все хорошо, занимайтесь". Сели, это было очень хорошо.

О коллаборантах в "погонах"

– О том, что работники правоохранительных органов оставляли города, об этом мы с Вами списывались, я говорила, что и в Сумах такое было, я думаю, что во многих городах Украины. Как Вы считаете, как теперь выстроить доверие к правоохранительной системе, если в этих маленьких городах люди знают, что их начальник, условно говоря, или руководитель полиции местной, где он уехал или не открыл склад, не дал возможность взять оружие. Как теперь людям взаимосуществовать на одной территории? Они все вернулись сейчас на свои рабочие места, наверное?

– Практически да, некоторые уволились, а некоторые до настоящего времени работают, это все решение должен принять глава Национальной полиции, и тех, кто покинул свой личный состав, и это не только руководители низшего звена, а это и руководители высшего звена – есть такие начальники главных управлений, которые одно время – кто ночью уехал, покинул личный состав, кто-то на три дня уехал, кто-то вообще выехал в государство-агрессор. К сожалению, и такие есть. Я думаю, нужно выбирать из тех, которые сейчас себя проявляют, не на фронтах ребята, а те, которые могут это делать, потому что у них есть способы и методы, как людей завести, как повести за собой и кому личный состав доверяет. Почему я сказал, что не воюющих – ну воевать можно и хорошо, а вот с людьми общаться, ты общаешься с двумя-тремя в окопе, а если у тебя 2-4 тысячи личного состава, то там надо немного больше ума и больше возможностей для общения с человеком, и из этих критериев подбирать лицо, которое более или менее подлежит этим параметрам.

– Вы сейчас следите за тем, как проводятся расследования по поводу начала полномасштабного вторжения? Помните, такие громкие, мы говорили о том, что вот начинают рассматривать, что произошло на юге, будут открыты уголовные производства, виновные будут наказаны? Почему так произошло? Продолжаются ли сейчас эти уголовные дела, есть ли там сейчас какие-нибудь продвижения?

– Я не знаю таких дел в суде, в суде еще нет ничего.

– Или вообще когда-нибудь мы узнаем правду – что произошло тогда, в начале?

– Я думаю, мы все узнаем, просто нужно подождать немного. Хотя как военный, человек, 28 лет проработавший в правоохранительных органах, могу сказать одно – по моему мнению, нужно было как в 1941 году, тот же сталин вызвал генерала Павлова и при его просчетах решением суда казнили и на этом закончилось. Это мое мнение, потому что эти слова, которые не ко времени, давайте позже, а не забываем – среди нас, мы служим с людьми, которые это все видели, которые это все на себе перенесли. Пример – те люди, которые остались на той территории, если взять Запорожскую область – более 1000 сотрудников полиции. Там господин Клименко сейчас рассказывает, что цифра другая, но это больше 1000.

– Они там работают в правоохранительной системе?

– Они там работают в правоохранительной системе, из некоторых райотделов только эвакуировалось один-два человека, а так весь Приазовский отдел полиции в полном составе работает сейчас там.

– На россиян?

– На россиян. Полностью работают, форму поменяли и дальше работают. Эта вина не только на них, на них, да, мы понимаем, что это коллаборанты, они сотрудничают с россиянами, пошли на сотрудничество. А кто дал им этот толчок, чтобы они там остались? Если бы в то время господин Клименко как глава Нацполиции дал команду – весь личный состав эвакуировать с территории, которую уже начинает захватывать российская федерация, тогда эти сотрудники забрали бы свои семьи и переехали бы в город Запорожье, вывезли бы с собой оружие и тот автотранспорт, который оставили там. Но этой команды никто не дал. Выехали те, кто не местный. Согласно статистике, осталось на той стороне 300 автомобилей и 2,5 тысячи оружия – это два штатных полка для того, чтобы вести бой. Берем девушек, 2000 ребят, можно было воевать и воевать. Но этого не вышло. И ответственность ложится на руководителей, которые не дали команду этим людям выйти, а потом еще на третий день господин Лушпиенко дает такую команду начальнику инспекции уволить всех из Национальной полиции. Я звоню Енину, говорю: "Вы поймите, за что людей? Команды никто не дает, а он уже уволить их хочет". Этот приказ был отменен. А так бы еще больше там осталось. Приказ на переход с той территории где-то 15 мая только был и люди сидели там, докладывали Запорожью, что я сижу в кабинете, рядом сидит русский бородач и я по секрету разговариваю с вами – такая ситуация была.

О нынешнем этапе войны

– Как вы нынешний этап войны оцениваете? Вот лето этого года, вы каким его видите? Некоторые говорят о том, что оно может быть решающим?

– Вижу, что у нас будет шанс на то, что мы в этом году закончим какую-то часть войны, а дальше будут переговоры и нам отдадут всю территорию Украины.

– Как вы видите, это может произойти? С чего начнется?

– Начнется с того, что россияне на данный момент, мне кажется, они бросили все резервы, которые у них были, все вооружение, которое у них есть. По риторике их президента, не буду называть даже фамилии, он со всех сторон кричит, что готов к переговорам, потому что, как он рассказывает, что Украина уже выдыхается, нет боеприпасов. Это его сторона, а у него рухнет экономика и пенсионный фонд и обеспеченность семей, и я думаю, что из-за материальных ценностей и благ россия уступит нам все территории, отдаст.

– Как они тогда своему населению объяснят, почему прекращается эта специальная операция?

– Населению он все это объяснит тем, что в государстве россия процветала коррупция, он просто не видел этого, ему руководители не докладывали, а на сегодняшний день сотрудники фсб в лице Бортникова, показывающего ежедневно по российским ТВ задержания генералов МВС, генералов министерства обороны, глав администраций регионов, чиновников разных видов, и он все это спишет, что мы бы могли, но видите, такая ситуация, что воровали, а я в это не вникал, поэтому мы сейчас поборем у себя всю коррупцию, а потом уже наведем порядок в новороссии, как он назвал. Вы же видите, на сегодняшний день господин Балицкий вчера или позавчера написал статью, что президент россии на днях подпишет указ, где будет указано не так, как до этого они прописали в конституции, что Запорожская, Херсонская области вошли в российскую федерацию, а будет вписано как новороссия . Это "новая рожденная территория", которая будет как противостояние Украине, "новая территория", та же Украина, только в их видении. И я думаю, януковича он привозил для этих целей, чтобы янукович стал на этой территории.

Полковник о контрнаступлении и контактах с московскими военными

– Закрутили. А если нам дадут в тех объемах, в которых мы просим, и западное оружие, и поддержку, собственно, видите ли Вы вообще какие-то предпосылки для наступления нашего, имею в виду и продвижения нашего по нашим же территориям, как это дико ни звучит?

– Я вижу одно – в настоящее время западные партнеры нам дают оружие, которое технически в 10-20-30 раз мощнее и точнее. Наглядный пример – чтобы разбить опорный пункт, россияне потратят до 12-15 снарядов. Чтобы мы поразили их опорный пункт, нужно два-три снаряда – это точность, это кучность, и это отражает политику, которую наше руководство Вооруженных сил сейчас ведет. Сейчас также очень хорошо развиваются БПЛА-подразделения. Там западные партнеры очень сейчас мощно дают летательные аппараты, это тоже ускорит процесс освобождения нашего государства. Мы находимся в обороне, россияне всегда пытаются на нас наступать с разных сторон, поэтому у них логистика расширяется очень далеко и скоро они не смогут подвозить боеприпасы к линии фронта и это будет переломный период для того, чтобы мы пошли в контрнаступление, у них закончится чем воевать на передней линии.

– Вы в свое время контактировали с российскими военными, вы с ними служили, вы с ними воевали, да? Кто сейчас эти люди, которые пришли нас убивать, кто они?

– К моменту начала войны это были мои командиры, с которыми я служил, общался, это были и мои друзья, по телефону, на это время я им сказал, что больше мне не звоните, некоторым, потому что человек рассказывает, что мы пришли с миром, а сами убивают наших людей. Я им сказал: зачем вы это делаете? А он мне сказал: "А что ты хотел, это потери и они предусмотрены любой войной". Для меня это не... Я стал более гуманным, я стал больше человеком, который болеет за каждого человека.

– Интересно, есть ли на той стороне те люди, которые с вами контактируют, в россии, имею в виду, и поддерживают Вас?

– Да, есть такие люди и я очень благодарен, что было такое время, где мы познакомились с такими людьми, которые нам… Очень много людей набрало. Командир моей роты, армянин, набрал мне и сказал: "Саш, я с вами, я не понимаю, что здесь происходит, но держись, семья и т.д. Я с тобой". Некоторые ребята набрали тоже типа: "Саш, держитесь, я думаю, скоро это закончится, все это авантюра, что вы бандеры, что вы фашисты – все это поймут". Но вот второй год никак не могут понять. А есть такие, действительно, они говорят, что вам там кололи не ту вакцину, что вы там прошитые западными каналами, что вы там все бандеры, что вы там все фашисты. Я им наоборот говорил: "Ребята, да это вы, наверное, перепрошиты. Ты был военным замполитом у меня в части, а сейчас даже не можешь понять одного – мы ни на кого не нападали, мы не готовились ни на кого нападать и как мы могли напасть, если у нас не было ни оружия, ничего?"

Полковник Панченко о переговорах

– Если вернуться к этой истории, где вы сказали, что, возможно, будут переговоры и о чем-то будем договариваться – как вы считаете, все согласятся в Украине, говорим и о гражданских, и о военных, все согласятся на сценарий, что россияне остаются там, где остаются, и мы начинаем с ними садиться и о чем-то говорить?

– Это будет очень сложный вопрос, потому что мы же задекларировали, что сегодня Украина в границах 1991 года, а это Крым, Донбасс и все регионы, которые сейчас захвачены, должны стать украинскими. Но могут такое решение принять, может быть, что оно будет как общее, что Крым до 15 лет или до 20 останется ничейным, а потом уже сами люди, живущие там, примут решение, может на этом сойдутся. С другой стороны – это тоже неправильно.

– Как правильно, мы не знаем?

– Все правильно должно быть, чтобы отдали нам всю территорию, но за эту территорию... Все может произойти, как я говорил, домино – если мы подавим на каком-то этапе и русский солдат поймет, что надо бежать, сработает план домино, и они все убегут с территории Украины.

– Я вижу, что вы так оптимистично настроены, у вас уже такой план продуман. Ну, посмотрим, как оно будет, путин такой, он сейчас говорит на самом деле одно, а завтра может совсем другое?

– Я думаю, что он уже сам понимает, что слишком далеко он зашел, я помню его слова, когда он говорил шойгу: "Ты понимаешь, сколько мне за день выходит эта война?" И я думаю, когда он сейчас поменял министра обороны шойгу и поставил своего человека, и там человек ему каждый день докладывает, сколько украдено денег, сколько не снабжено боеприпасами, сколько разворовано на зданиях, сколько не выплачено личному составу, и он это понимает и его задача одна – показать своему народу прошитому, что он борется с коррупционерами. Что все его грехи – это в этих коррупционерах, которые до этого довели их государство, и он хочет завоевать авторитет населения, чтобы дальше не пошло. Но там тоже есть свои проблемы. Мы же все понимаем, что россия – это... К примеру, Украина, у нас семь крупных бизнесменов в государстве, таких, которые в журналах тиражируются, и мы их всех знаем. А в россии таких много, в каждом регионе свой царь, свой бог там. Согласно этому товарищ, их президент, начал декларировать, что как в 1918 году "все для колхоза, все для народа, и рабочим – заводы, и крестьянам – землю". Сегодня это может повлиять на его дальнейшее пребывание в государстве, потому что он сейчас может забирать у них заводы-пароходы, и им это не понравится, и у них может быть какой-то там переворот и смещение власти.

– Давайте об этом думать, о перевороте и смещении власти.

– Однако, кто бы встал на его место, все равно он будет продолжать эту позорную историю, но здесь сам народ российской федерации поймет, что они зашли не туда, согласно этому у них пойдет какой-то необратимый процесс, что военные уйдут с поля боя, и плюс наше контрнаступление даст им на это…

– Это у вас вообще идеальный финал. Я действительно в это не верю, потому что я думаю, если с 2014 года россияне не поняли, что происходит, то сейчас 2024 год, я не уверена, что они в ближайшее время... Но это такое... Нам свое делать. Я вам очень благодарна за разговор, я благодарна за то, что вы вспомнили о начале полномасштабного вторжения, и я бы очень хотела, чтобы наше с вами следующее интервью было после какого-то расследования, потому что очень важно понять правду – что произошло и сделать выводы.

Поддержите журналистов "5 канала" на передовой.

• Вносите свой вклад в победу – поддерживайте ВСУ.