Польская шляхта восприняла уступки православию как угрозу своей государственности и независимости. Ее гнев и месть обрушились на православное население Правобережья. Католическая реакция привела к Колиивщине... Об этой странице украинского прошлого подробно рассказала историк Оксана Дорошенко.

Колиивщина, Барская конфедерация, деятельность Гервасия и Мельхиседека по восстановлению православия на Правобережье широко отражены в исторической памяти – украинской и польской. Они переплетаются хронологически и обросли различными мифами. Историческая память, способная создать устойчивые мифы, повлияла на немногочисленную историографию, часто повторявшую штампы, не особо проверяя их и превращая в легенды. Разобраться в некоторых можно только с помощью документов, сохранившихся до наших дней...

Одним из устойчивых мифов историк называет публичное наказание кнутом – 150 ударов – одного из предводителей Колиивщины, Максима Зализняка, возле Орловского форпоста, на берегу реки Южный Буг напротив ханской слободы Голты.

В большинстве исторических работ о Колиивщине говорилось, что гайдамаки подверглись ужасному наказанию от Киевской губернской канцелярии: Зализняка, Неживого и Швачку приговорили к 150 ударам кнутом, вырыванию ноздрей, клеймению и ссылке на пожизненную каторгу в Нерчинск. Приговор сохранился и сомнению не подлежит. Местом исполнения указывался Орловский форпост. Однако вынесение приговора не означает его реализацию, считает историк.

Колиивщина – одно из мощнейших казацко-крестьянских восстаний на Правобережной Украине в мае 1768 – июне 1769 гг. Кульминация гайдамацкого движения против религиозного и национального гнета Речи Посполитой на правобережных украинцев. Ключевым стало образование Барской конфедерации, когда польская шляхта объединилась с римо–католическим духовенством в военном и политическом плане. Конфедераты действовали против короля Станислава Августа Понятовского и против вмешательства Российской империи во внутренние дела Речи Посполитой.

Во время военных действий Барские конфедераты массово расправлялись с православными – это и стало причиной восстания. В ответ гайдамаки уничтожали римо–католиков и евреев.

Возглавляли Колиивщину запорожец Максим Зализняк и уманский сотник Иван Гонта. Повстанцы захватили Жаботин, Смелу, Черкассы, Богуслав, Канев, Лысянку, Умань, где произошло одно из самых кровавых событий восстания – "уманская резня" – массовое уничтожение жителей города, в частности, евреев, поляков и униатов.

После взятия Умани Максим Зализняк направил на польско-турецкую границу, на границу с ханским Едисаном к Балте в Палиево Озеро отряд сотника Василия Шило. Там скрывались 500 конфедератов, которые как раз ждали помощи крымских татар. Повстанцы атаковали Палиево Озеро. Убегая, конфедераты перешли реку Кодыму и спрятались в турецком городке Балте. Василий Шило требовал от турецкого коменданта города Якуба-аги выдать поляков, но тот отказал. Гайдамаки атаковали Балту и вырезали неправославное население. В то же время к Балте подошел отряд татарской конницы, который повстанцы разбили. Затем гайдамаки напали на ханский отряд в турецкой слободе Голта и захватили Дубоссары.

На размах восстания не могли не обращать внимания польское и русское правительства, оно также затронуло интересы Османской Порты. Поэтому правительства трех государств бросили усилия на подавление восстания и наказание виновников.

В июне 1768 г. Зализняка и его соратника Гонту захватил в плен полковник Гурев, отряд которого входил в русский карабинерный полк Михаила Кречетникова. Ивана Гонту, как подданного Речи Посполитой, передали полякам – а те замучили его в селе Сербы, возле Могилева-Подольского.

Остальных гайдамаков и приписывающих себя к ним, а также выходцев из Украинского гетманства, участвовавших в Колиивщине и захваченных русскими войсками, направили в Киев. Их арестовали уже после известия о Балте. В частности, Максима Зализняка с товарищами заключили в Киево-Печерской крепости 8 июля 1768 г.

Стычка гайдамаков с турецкими отрядами, погромы Балты, Голты, Дубоссар – вассальных территорий Османской империи – повлекли за собой обострение русско-турецких отношений.

Впервые идею показательного наказания гайдамаков с целью предотвращения русско-турецкой войны подал Николай Репнин в письме Никите Панину от 10 июля 1768 г. Он просил, чтобы пленные гайдамаки, особенно главари, были в Киеве наказаны строже: "Не дадите ли приказа здесь нескольких из них повесить, а особенно главарей вблизи турецких границ, дав об этом знать туркам, чтобы узнала Порта, что мы не причастны к их поступкам".

Через две недели Николай Репнин выражал Михаилу Кречетникову свое удовлетворение тем, что запорожец Максим Зализняк взят в плен живым и отправлен в Киев. Репнин просил генерала сразу сообщить императорскому двору, когда доставят узника.

4 августа Никита Панин сообщает Николаю Репнину, что Екатерина II еще 24 июля приказала для успокоения Порты "переловить всех виновных и немедленно самой жестокой карой, которая только есть в империи, наказать, и наказание это должно произойти со стороны Киева вблизи самых разоренных слобод". То есть особое внимание уделялось именно публичности наказания, еще и на глазах представителей Порты, чтобы удовлетворить их и загладить инцидент Балты.

В тот же день, 24 июля 1768 г., Киевская губернская комиссия получила из Коллегии иностранных дел предписание судить запорожцев, объявить им "формальный приговор" – смертную казнь, заменить ее наказанием кнутом, вырезанием ноздрей и ссылкой в Сибирь.

25-27 августа 1768 г. был вынесен приговор Киевской губернской канцелярии, который предусматривал "наказание как у слободы Балты, на самой границе, так и в Сечи Запорожской, или же вблизи осуществить публично".

Чтобы быстро доставить первую партию гайдамаков в Орловскую слободу, находящуюся напротив татарской слободы Голты, Петру Румянцеву приказали приготовить подводы. А тот очень резко среагировал на такой приказ киевского генерал-губернатора. В письме от 28 августа 1768 г. он пишет Федору Воейкову: "Получив сведения об отправке гайдамаков в Елисаветградскую провинцию, я не хотел в это верить…" Петр Румянцев указывал, что в местах, куда отправляют гайдамаков, неспокойно, что может вызвать и приумножить опасность. И предложил отправить гайдамаков в Глухов.

Между тем в Киеве всех осужденных разделили на четыре партии: Максима Зализняка и еще 69 человек – наказать возле Орловского форпоста, на берегу р. Южный Буг напротив ханской слободы Голты. Семена Неживого и 48 человек – при Глинском окопе на границе, напротив Мотронинского леса. Остапа Лепеху и 67 человек – в Богородицкой крепости на Самаре, а Никиту Швачко с 27 гайдамаками – в Васильковском форпосте.

Партию Зализняка планировали отправить на подводах (для скорости), остальных – пешком. После наказания всех осужденных надлежало отослать в Москву в учрежденную при Московской губернской канцелярии сыскную экспедицию, а уже оттуда – в Нерчинск.

25 сентября 1768 г. Федор Воейков рапортовал в Петербург, что все осужденные на четыре части разделены, из них 70 с Максимом Зализняком в Орловскую слободу отправлены в сопровождении конвоя. Это известие Киевский генерал-губернатор прислал и крымскому хану. Кроме того, он написал турецкому представителю в Балте и пригласил его с голтянским каймаканом и другими обывателями "быть этому позорищу свидетелем". О дне экзекуции планировалось договориться с майором Карлом Вульфом, находившимся в Орловском форпосте.

Однако, отправить по факту повстанцев так быстро, как доложил Киевский генерал-губернатор, не удалось.

Гайдамаки были голые, босые и обобранные (еще во время ареста, по традициям того времени). После суда плац-майору Лбову пришлось заказать для отправки "51 кафтан, 70 шапок, 49 рубашек, 56 брюк и 150 пар обуви". Босиком до места наказания гайдамаки дойти не могли, тем более, существовали точные и немалые дневные нормы прохождения арестованных. Заказ и поставка необходимых вещей должны были занять некоторое время.

Условия содержания гайдамаков в тюрьме не были необычными. Со всеми вели себя жестоко. В то же время, несмотря на скученность и смертность, некоторым из гайдамаков даже удалось сбежать, как, например, Степану Сученко.

Судьбу гайдамаков резко изменила... политика. В октябре Петр Румянцев докладывает Екатерине II, что нет сомнений в военных приготовлениях Оттоманской Порты. Запорожцы информировали о выходе ногайцев к Сивашу. В середине месяца Николай Репнин сообщал Никите Панину о неизбежности войны с Турцией в связи с предъявлением визирем требований резиденту Алексею Обрескову.

Только Федор Воейков жил иллюзиями и 3 ноября 1768 г. еще надеялся на мир, приказывая запорожцам "быть дружественными" к татарам. при этом 4 ноября 1768 г. Петр Румянцев докладывал Никите Панину, что "Оттоманская Порта против нас уже настроилась", и прилагал письмо хотинского паши Александру Прозоровскому.

В тот же день, 4 ноября 1768 г., состоялось чрезвычайное собрание при императрице в связи с поведением турок. В совет входили Кирилл Разумовский, Никита Панин, Григорий Орлов, Александр Вяземский, всего 9 человек. Екатерина II сообщила, что вынуждена иметь войну с Портой". Было решено вести войну наступательную. Сбор армии объявили возле Киева, Слуцка, а общих частей – возле Константинова. Ново-Сербию планировали "отдать на защиту тамошним гражданским и военным командирам". На совете высказывали опасения относительно возможного объединения турок с "польским мятежниками", то есть Барскими конфедератами.

Колиивщина и гайдамаки теряют значимость для имперского правительства. Да и посылать пленных, но все еще опасных гайдамаков и их руководителей на границу с Оттоманской империей, то есть на линию боевых действий, было невозможно, не говоря о публичном исполнении наказания. Это могло спровоцировать бунт.

7 ноября 1768 г. Петра Румянцева назначают командующим армии, а на следующий день Екатерина II присылает ему рескрипт, сообщая о войне с Турцией.

Началась русско-турецкая война, которая длилась с 1768 по 1774 год и завершилась победой Российской империи.

Вопрос о реальной судьбе гайдамаков, осужденных решением Киевской губернской канцелярии на наказание кнутом и ссылку в Сибирь, долго оставался открытым. Вопреки заверениям Федора Воейкова, гайдамаков не отправили к месту наказания, настаивает историк.

9 октября 1769 г., находясь в Полтаве, Петр Румянцев просил Федора Воейкова известить его, "какие действия вызвала у соседей, как я думаю, выполненная уже экзекуция над разбойниками и какова ситуация после той меры…".

А 4 ноября Румянцев возмущенно писал иностранной коллегии, что ведомство Федора Воейкова требует от него "достаточного числа для охраны гайдамаков в Киеве, несмотря на то, что тысяча солдат из моих полков для того там находятся, кроме артиллерийского, там же расположенного полка".

То есть до ноября по крайней мере большая часть гайдамаков по-прежнему оставалась в Киеве.

В начале ноября "первая партия гайдамаков" во главе с Максимом Зализняком находилась в Ахтырской провинции (Сумщина). Максим Зализняк пытался бежать во время ночевки в Ахтырской провинции, где находился "для переправы в Белгород".

Известно, что 71 человек колодников, Зализняк с товарищами, во время ночевки в Ахтырской провинции в слободе Котелви 1 ноября 1768 г. ночью, обезоружив охранников и выломав дверь, отбив у солдат 10 ружей, а у казаков копья и ружья, бежали. Впоследствии Зализняка и часть колодников поймали солдаты малороссийского Полтавского полка, однако 16 гайдамаков так и не нашли.

Федор Воейков написал об этом лишь 20 декабря 1768 г., то есть через 2 месяца после события. Во время бегства убили 4 солдат. Пойманные гайдамаки уверяли, что собирались в Ново-Сербию. Но это могло быть ложью, чтобы сбить со следа погоню.

Если бы Зализняка с его товарищами действительно выслали 12 сентября 1768 г. из Киева в Орловский форпост, 1 ноября оказаться в Ахтырской провинции после выполнения экзекуции те просто не могли. Кроме того, через месяц после получения 150-ти ударов кнутом Максим Зализняк не смог бы сбежать. Собственно, он должен был бы погибнуть во время наказания, как и большинство его товарищей. Однако они сбегают ... вероятнее всего, наказание кнутом в указанном приговором месте не исполнено. Партию Максима Зализняка на каком-то этапе остановили и направили в Москву для дальнейшей отправки в Сибирь. Про кнут, клеймение и вырывание ноздрей "забыли". Было не до этого – шла война.

Исследователь Татьяна Таирова-Яковлева проследила дальнейшую судьбу гайдамаков до момента отправления в Сибирь 4 августа 1769 г. Под Москвой их содержали в пересыльной тюрьме Коломенской ямской слободы. Неизвестно, когда туда прибыл Зализняк, но гайдамаки из третьей партии были там уже в январе 1769 г., поскольку первых умерших колодников Ивана Дробнова и Конона Лагоду похоронили 30 января. Всех умерших гайдамаков хоронили в деревянной церкви Флора и Лавра в Коломенской ямской слободе.

Гайдамаков собрали в большую партию, объединив с другими колодниками, и отправили в Сибирь 4 августа 1769 г. В журнале того времени "Отсылка в ссылку в Сибирь" приговор имел два варианта: "отослать в Нерчинск на каторжную работу навечно" и в отношении 23 заключенных "отослать на поселение в Сибирь навечно".

Движущей силой Колиивщины была казацкая идея. Именно в возвращении к казацкому прошлому православное население Правобережья видело свое будущее. Оно боролось за это более двух столетий. Существование Гетманщины на Левом берегу и восстановление Запорожья создавали иллюзию возможности вернуться к прошлому.

Однако Гетманщина середины XVIII в. нуждалась в реформах, считает историк. Ни у Разумовского, ни у старшины не хватало политической воли и желания добиться их проведения от империи. А рядовые казаки продолжали жить иллюзиями, апеллируя к "Статьям Богдана Хмельницкого", уже не имевшим юридического и политического веса. Гетманщина, занятая внутренними проблемами, теряла связь с Правобережьем.

Украинская элита заново откроет для себя Правый берег лишь в середине XIX века. Во времена гайдамаков о старых казацких территориях помнили только духовенство, Запорожье и пограничные жители Левобережья.

Запорожье времен Колиивщины еще сохраняло для империи смысл в условиях турецкой угрозы. Тем временем вольное казачество мечтало о единой Гетманщине и сохранении своего строя на огромной богатой территории. Даже Запорожская старшина верила, что Россия присоединит все Правобережье и восстановит там казачество. Это была иллюзия.

Глубинную суть Колиивщины хорошо объяснил политик, экс-нардеп Юрий Сиротюк:

"Против кого и почему боролись? Против поляков, против засилья католической церкви, жидовского ростовщичества. Не потому, что украинцы ненавидели людей других вероисповеданий, других языков, других наций... А потому, что эти люди узурпировали определенные участки общественной жизни и эксплуатировали Украину. То есть происходила борьба не по национальному признаку, а шла борьба против национальной и социальной эксплуатации. Это был гнет национальный, социальный и религиозный. Если бы украинцам тогда удалось овладеть этой территорией, то... сегодня бы все в мире говорили об Украине как стране, где произошла первая национальная революция. Поскольку гайдамакам ударили в спину не только поляки-конфедераты, но и т. н. "русский брат", который очень коварно взял в плен гайдамаков, это все превратилось в резню, в бунт".

Екатерина II ставила своей целью экономически мощную империю. Она хотела сделать гетманство источником своих доходов, а также провести сакрализацию церковных владений. Эту идею императрица воспринимала как повод ослабить Польшу и включить ее в свои политические интересы. Ни Екатерина II, ни Никита Панин не представляли, какой размах религиозной войны они могут спровоцировать своими действиями.

Польская шляхта восприняла уступки православию как угрозу своей государственности и независимости. Ее гнев и месть обрушились на православное население Правобережья. Католическая реакция привела к Колиивщине, которая в свою очередь спровоцировала неподготовленную русско–турецкую войну, в которой Российская империя одержала победу. Изменения южных границ сделали ненужным Запорожье. Резкое ослабление Речи Посполитой в условиях конфедерации и Колиивщины подтолкнули Австрию и Пруссию к идее ее распределения, к чему присоединилась и Россия.

Противостояние казаков и Речи Посполитой уходило в прошлое. Начиналась новая эпоха в истории...

Читайте также: "Для исполнения соглашения с Германией": как СССР "зачищал" Западную Украину