В Донецком аэропорту и поселке Пески воевали спецназовцы 3-го отдельного полка, бойцы 79-й, 80-й, 81-й, 95-й отдельных аэромобильных и 93-й отдельной механизированной бригад, 57-й отдельной мотопехотной бригады, 90-го отдельного аэромобильного и 74-го отдельного разведывательного батальонов, бойцы полка "Днепр-1", Добровольческого украинского корпуса (ДУК) и другие.
С 18 по 21 января 2015 г. в результате подрыва оккупантами нового терминала ареопорта погибли 58 "киборгов". 21 января командование решило отвести украинских военнослужащих из разрушенного и непригодного для обороны здания.
Диспетчерская башня Донецкого аэропорта стала символом сопротивления российской агрессии. С началом обороны аэропорта она стала "глазами" защитников, которых оккупант назвал "киборгами". "Батальоны ДНР" много раз атаковали ее, обстреливали, в частности из танков и зенитных установок.
13 января 2015 года башня упала. Внутри находились украинские солдаты. После падения они еще три дня корректировали огонь изнутри.
1 января: "новогодний" обстрел Донецкого аэропорта
Воспоминания Ростислава Смуся:
"Вторая моя ротация пришлась как раз на Новый год. 31 декабря в 23:00 нас начали "поздравлять" – и с Нового года практически круглосуточно шли бои. Первого января у нас были "двухсотый" и два "трехсотых". Единственное место, которое не обстреливалось, – между башней и нами. До этого на метеобашне было 17 бойцов 93-й отдельной механизированной бригады".
Один из "двухсотих" – Подфедько Любомир Сергеевич – солдат, гранатометчик 80-й ОДШБр. Родился в 1987 г. во Львовской области. Погиб в ту новогоднюю ночь во время обороны нового терминала. Бой против атаки российских боевиков продолжался более 3 часов. Под ногами у Любомира разорвалась граната.
Перемирие не сложилось
Воспоминания Ивана Камьянчина:
"Со 2 по 7 января относительно "соблюдались" (перемирия. – Ред.). А утром (9 января. – Авт.) тяжело ранили нашего "Философа" Игоря Рымаря (ему оторвало руку и челюсть) и 10 часов наше руководство не могло договориться об эвакуации. (После этого украинские армейцы ответили оккупантам огнем. – Ред.). Нам тогда уже было все равно на командование, ведь ребятам жить хочется... После этого инцидента у "сепаров" через 2 дня возникла необходимость проводить вынужденную ротацию. Ребята после ранения побратима сильно поменялись, и это все "отразилось" на противоположной стороне. А они лишь кричали "Аллах Акбар".
Рымарь Игорь Николаевич – старший солдат, стрелок – номер обслуги, 80-я ОДШБр. Родился в 1987 г. в Тернопольской области. Умер 27 января 2015 года от тяжелых ранений, полученных в ходе минометного обстрела в бою во время обороны нового терминала ДАПа.

13 января: уничтожение противником диспетчерской башни
Капитан 122-го аэромобильного батальона Вадим Ваврищук:
"На вышке находился с 23 декабря по 13 января... В разные периоды там находилось от 21 до 28 человек, вместе с капелланом. Штат обороны вышки – это 15 десантников, 6 пехотинцев, но пехоты порой было 3, порой 12. В то утро, 13 января, по нам целенаправленно стрелял танк. Пока демонтировал вышку, где два БК (боекомплекта. – Ред.), выстрелил около 50 выстрелов. Третьим выстрелом меня ранило. Это было 8:00. В 10:00 упала вышка, в 13:30 нас эвакуировали. Вместе со мной было 7 раненых – это 1/3 часть гарнизона, который оборонял вышку".
Последняя "мирная" ротация была в ночь с 12 на 13 января. Следующая состоялась с боем – уже без "коридора позора", в ночь с 13 на 14 января 2015 года. В этот день прибыли бойцы из 7-й и 9-й рот 80-й отдельной аэромобильной бригады. Они сменили солдат 93-й отдельной механизированной бригады. Но не всех. Четверо решили остаться до конца.
На этом видео зафиксирован обстрел оккупантами диспетчерской башни ДАПа. Но в конце прилетел ответ:
Боец 93-й бригады Евгений Ковтун о добровольцах его части, отказавщихся эвакуироваться:
"Когда я заезжал в аэропорт, мои ребята из 93-й уже неделю на тот момент были там. Через 6 дней они уезжали, их срок истекал, после чего я от бригады должен был остаться один. В день, когда они должны были уехать, я перед уходом на пост со всеми своими попрощался, потому что, в принципе, уже все понятно было.
Когда вернулся, обнаружил, что трое из них сидят на месте и пьют чай. Спросил у них, почему они не уехали и при своем ли они уме, потому что терминал в огне уже был. Один мне ответил: "Знаешь, Жень, мы решили, что мы либо выйдем все, либо не выйдет никто". Эти трое погибли на 22-й день непрерывных боев за аэропорт. Они продержались до конца.
"Остапа" (Владислава Остапенко) – "снял" снайпер 18 января. Ему около 50 было. Взрослый мужик. Еще два героя погибли под завалами. Одному, "Якуту" (Андрею Куприянову), было на вид больше 30, а "Бороде" (Александру Олефиру), который первый решил оставаться, было 23".
Осторожно! На видео имеется нецензурная лексика (18+).
Противостояние 14 января
Рассказ военнослужащего 80-й аэромобильной бригады Федора Мисюры:
"14 января целый день валили танки. Один из Спартака, один в районе "Метро". Тот танк, что работал от "Метро", сначала выезжал, отстреливал БК, ехал на перезарядку и снова выезжал. А потом они обнаглели до того, что стреляли, к ним подъезжал КамАЗ и подвозил БК".
15 января: захват противником верхних этажей нового терминала
Рассказ десантника Виталия Пясецкого:
"15 января... танк вынес верхние посты, которые были над нами, было много раненых и погибших. На соседнем посту ранило моего товарища Федора Мисюру. Я перед тем был там и прицеливался, можно ли там выставить АГС, – только вернулся, как это случилось. ...Федя был очень бледен и говорил, что ему конец, у меня уже какие-то слезы навернулись. Но нам очень повезло, потому что в терминале медиком был Игорь "Псих" Зинич, который вытаскивал ребят буквально с того света.
У Феди пуля зашла сбоку и отрикошетила от плиты бронежилета, "покромсав" внутри, поэтому ему очень повезло, что "Псих" его стабилизировал. Уже в больнице он пережил клиническую смерть, ему удалили некоторые органы и перелили кучу крови. Может, дико звучит, но мы тогда как-то не чувствовали, что раненым ребятам больно... Наверное, потому, что каждый понимал – через секунду ты можешь стать таким же. Над ранеными никто не плакался, но мы старались уделять им внимание – то кофе какой-нибудь принесешь, то бутылку, потому что у каждого есть физиологические потребности, грелку или еще что-то. На убитых вообще было как-то все равно: вот лежат они и лежат, через несколько минут можешь уже лежать между ними.

15 января "сепары" выдавили нас с верхних этажей и уже было ясно, что это начало конца. За нашим постом в стене появилось несколько отверстий, в которые на следующий день нам начали забрасывать гранаты. Так меня и ранило – я получил осколок в лицо, но "Псих" его чем-то залепил, и я мог дальше идти на пост.
...В какой-то момент, когда я сидел посреди зала, получил второе ранение – услышал, как срабатывает запал и что-то упало, но не понял, где. Я инстинктивно лег и накрыл голову руками – тогда мне несколько осколков попало в ноги и ягодицы. Меня опять подремонтировал "Псих".
Тяжелее всего было, когда нас забросали газом. Мы думали, что это просто дымовухи, но это был какой-то газ – глаза слезятся, ничего не видишь, от кашля аж выворачивает. В тот момент началась паника и это было труднее всего. Потом мы наловчились – стреляли по ним и они выходили из строя".
Касьянов Сергей Алексеевич – солдат, разведчик, 74-й отдельный разведбатальон. Родился в 1995 г. в Никополе Днепропетровской области. Погиб 15 января 2015 года в 08:30 в результате сквозного пулевого ранения в голову.

16 января: бой на территории терминала, газовая атака
Воспоминания военнослужащего 80-й бригады Ярослава Гавянца:
"Горячее всего было 16 января, бой продолжался с 6 утра до 2 ночи. Нас было 60-70 человек.
В тот момент мы оказались в окружении. Когда противник развалил башню и восточную часть терминала, то получил доступ на 1-й этаж. А когда танком пробили южную сторону, завалили достройку, получили доступ на 3-й этаж. Мы же находились на 2-м.
В тот день нас забросали газом, из-за чего вынуждены были отойти на край терминала, где был доступ сквозного воздуха. Противогазов не было, потому что никто не надеялся, что будет применяться газ. Так мы остались на территории 50х50 метров, стали в кольцо, посредине установили боекомплект и работали: одни отстреливались, другие чистили автоматы, третьи заряжали патроны. У нас было несколько боевых потерь, ведь стреляли танки, РПГ. Однако "выкурить" нас не могли".

Показания бойца 80-й бригады Виталия Пясецкого:
"16 января мы развернули баррикаду в другую сторону, потому что нас начали забрасывать гранатами. На моих глазах тогда убило "Остапа" – я присел за ящиками, а он стоял во весь рост. И я увидел, как он упал, у него в голове была большая дырка. Мы пытались его вытащить, но тщетно.
Когда снова пошли газы, мы должны были откатиться в угол терминала, где нас фактически зажали. У нас было только несколько противогазов, прикрывались влажными салфетками, но трудно было найти такие, что не замерзли, и я просто плевал на шапку. Такой бой длился целый день – куча раненых..."
Остапенко Владислав Станиславович – солдат, 93-я отдельная мехбригада. Родился в 1963 г. в Никополе. Погиб 16 января в бою во время обороны нового терминала.
Ночь с 16 на 17 января: прорыв с подмогой
Воспоминания Ярослава Гавянца о гибели товарища:
"17 января пробовали к нам на подмогу добраться машинами, прибыло подкрепление из 15 человек и немного боеприпасов, однако раненых загрузить не успели. Одна машина, как только начались обстрелы, уехала, другую взорвали. В ней был мой земляк Владимир Трух из Гусятинского района, ему оторвало руку. Еще ночь терпел, а наутро потерял много крови и умер".
Трух Владимир Владимирович – солдат, водитель-радиотелефонист, 81-а ОАМБр (122-й отдельный аэромобильный батальон). Родился в 1992 г. в Тернопольской области. Умер 17 января в результате тяжелого ранения в голову и руку в новом терминале.

17 января: бой за пожарную часть Донецкого аэропорта
Рассказ участника обороны пожарной части Игоря Гофмана:
"Ребята звали меня возвращаться, потому что людей катастрофически не хватало, поэтому я попросил врача из госпиталя выписать меня задним числом. И он выписал меня датой 24 января 2015 года, хотя уже 15 января я выехал к терминалу в группе поддержки от 3-й роты с "Малышом" и "Боде". Мы не доехали до терминала метров 300. Получили приказ высадиться и занять оборону. Это было пустое здание пожарной части аэропорта, "пожарка" – между терминалом и башней управления. Место было нам незнакомо.
...Приехали мы только с оружием и боеприпасами, потому что планировалось воевать в терминале на посту "Калитка", где все необходимое было, а на "пожарке" ни спальных принадлежностей, ничего... там находился капитан разведки "Череп", лейтенант, 3-4 разведчика и группа наших ребят: контуженных и легкораненых, которые вышли из башни управления. За старшего среди бойцов 93-й ОМБр был младший сержант Вячеслав Лысенко.
Первый день прошел спокойно на морозе и голом бетоне. Наблюдали, как "сепары" расстреливают наших ребят на терминале и сообщали об этом командованию. Советовались, как построить оборону, чтобы не выказать себя. Я высказал мнение, что укрепление следует сделать внутри комнат, отступив 1,5-2 метра от окон, чтобы снаружи не было видно изменений в помещении. "Череп" согласился, но когда я проснулся после непродолжительного сна, ребята под его руководством уже заложили окна за внешним контуром стены, использовав, среди прочего, обломки пенобетона.
Это была страшная ошибка. Пенобетон не защищал даже от автоматной пули, и из-за изменения внешнего вида окон противник сразу понял, что внутри готовятся к обороне. Мы себя полностью демаскировали.
...Где-то в половине десятого первый танковый снаряд ударил в стену со стороны Спартака. После двух выстрелов враг сменил позицию. За это время мы сделали укрытие в ремонтной яме "пожарки", перекрыв ее картонной дверью и толстой резиной. Яма была длиной 16 м посередине здания.
Виталий Ивко, позывной "Ворон", с пулеметом занял позицию на одном фланге, а я на другом – тоже с пулеметом и четырьмя РПГ. Двое парней вели наблюдение в сторону кладбища. Боевики начали минометный обстрел. Возле бойцов, которые вели наблюдение, попала 82-мм мина: одного ранило в руку, а снайпер получил контузию. Через полчаса со стороны Донецка начался танковый обстрел. "Сепарский" танк работал сериями по 27 выстрелов, затем отъезжал на перезарядку минут на сорок. Может, и не один танк работал, трудно было сказать...
Капитан "Череп"... по рации корректировал огонь нашей артиллерии. Затем боевики обстреляли нас из автоматического гранатомета. ВОГ-17 попал "Ворону" под ноги, обломками пробил обе ступни. Перевязали наскоро чем было, и он остался на позиции с пулеметом.
...Поразить вражескую машину мы не могли, потому что она стреляла из позиции между гаражей с расстояния около километра, а мы были фактически в яме. Слышали ее хорошо, однако не видели.
...Взрывом от танкового снаряда меня бросило на ребят к яме. Казалось, я сразу пришел в себя (уже на похоронах "Малыша" узнал, что находился в "отключке" 20 мин). Оглянулся, а моя шапка лежит там, где я стоял. То есть взрывная волна подняла меня, 100-килограммового мужчину с пулеметом, и забросила в яму, а шапка осталась на месте. Уже потом я разглядел, что на бронежилете всю спину посекло обломками, бронированная пластина выдержала.
Появилось четкое ощущение, будто кто-то на ухо сказал, что надо оттуда вылезать... Кричу: "Вылезаем в комнату!" Тащу ребят. Вылезли все. Виталий Ивко, "Ворон", просит: "Вытащите меня, потому что ноги пробиты". Пыль стояла такая, что я едва увидел его руки. Извлечение. Только успел с ним добраться до комнаты, 120-мм мина попала прямо в центр ямы.
Отгорело в той яме, вышел я оценить ситуацию. Виталик Нагорняк сидит на посту у стены, только сполз немного вниз, словно устал. Автомат в руке, направлен в сторону врага. Только головы нет... Разжал пальцы погибшего, поднял его оружие. В комнате на спине лежал Слава Лысенко, позывной "Колюня". Тот самый "Колюня", что со своим подразделением вышел из Иловайского окружения, сохранив оружие... Живот его посекло осколками, взрывом оторвало правую руку, сломало шею и отрезало полстопы. Ребята с "Малышом " перевязали, как смогли, но тщетно...
...Из 21 человека нашей группы 2 погибли, 17 ранены... более 120 танковых снарядов попало в тот день в наше здание, точнее, в то, что от него осталось. Это без мин, которыми нас накрывали сверху и которые никто не считал... Я сфотографировал убитых товарищей, чтобы в штабе не было сомнений при подготовке документов родственникам, если тела бы не удалось вывезти. На старом терминале я еще стеснялся делать фото погибших, но когда вышли из аэропорта, мне отец одного парня 1,5 месяца звонил, не верил в гибель сына, хотя я объяснял, что спал рядом с его холодным телом ночь…"
Нагорняк Виталий Владимирович – старший сержант, командир отделения, 93-я отдельная механизированная бригада. Родился в 1970 г. в Днепродзержинске (теперь – Каменское).
---
Лысенко Вячеслав Алексеевич – младший сержант, заместитель командира взвода, 93-я отдельная механизированная бригада. Родился в 1976 г. в городе Смела Черкасской обл.
Эвакуация раненых в ночь с 17 на 18 января
Показания Виталия Пясецкого:
"Ночью с 17 на 18 января к нам снова прорвалась МТЛБ (легкий бронированный тягач. – Ред.) – мы погрузили туда раненых и убитых "забросили" на верх... Уже потом мы увидели, что не погрузили Рому Калинюка, у которого были очень посечены ноги. Но вокруг было очень темно, мы всех собирали просто на ощупь".
Рассказ Ярослава Гавянца:
"Еще 18 января к нам в последний раз прибыла подмога, тяжелораненых загрузили и они уехали. А из 10 прибывших солдат сразу трое стали "200-ми". Больше к нам прорваться никто не сумел…"
Один из "200-х " – Кушнир Юрий Иванович. Солдат, наводчик, 81-я ОАМБр (122-й отдельный аэромобильный батальон). Родился в 1978 г. в Черновицкой обл. Умер по дороге в больницу 18 января 2015 года от тяжелого осколочного ранения головы, полученного в бою во время обороны нового терминала.

Последняя организованная эвакуация раненых – ночь с 18 на 19 января
Воспоминания Виталия Пясецкого:
"В ночь с 18 на 19 января должны были вновь приехать МТЛБ забирать раненых, и я переживал, чтобы на этот раз мы не забыли Рому Калинюка. Поэтому мы подтащили его ближе к выходу.
Когда утром подъехала машина, начался реально страшный обстрел – из машины выпрыгивало подкрепление, и едва ли не половину из них сразу же ранили. Я ухватил как-то гранатометчика и мы пока несли его, несколько раз обрывался спальник, а гранаты, кажется, рвались под ногами. Паренек, который нес его со мной, заскочил в машину, там было еще одно место. Позади никого не было, а у меня – секунда на размышление. Я заскочил и держал руками дверь, чтобы она не открывалась во время обстрела и никто не поймал пулю. Я думал, что даже если мне отстрелят руку, я эту дверцу уже не отпущу".
Панченко Алексей Анатольевич – солдат, стрелок – номер обслуги, 81-я отдельная аэромобильная бригада (90-й отдельный аэромобильный батальон). Родился 1974 г. в Черкассах. Погиб в 6 часов утра 19 января от пули снайпера, когда прорывался на бронетранспортере на помощь побратимам.
Взрыв 19 января
Воспоминания десантника Андрея Казмирчука:
"19 января террористы впервые взорвали нас, сбросив в терминал мешки со взрывчаткой в 30 м от нас. Взрыв был настолько мощным, что стены сложились как картонки, сорвало крышу и перекрытия. Терминал просматривался насквозь. Мы как-то отстроили баррикады и продолжили обороняться. Мы понимали, что это не последний взрыв, что нас взорвут еще сильнее. Вот только не знали, когда..."
Мусиенко Олег Петрович – солдат, гранатометчик, 81-а ОАМБр (90-й отдельный аэромобильный батальон). Родился в 1971 г. в Киеве. Погиб в результате первого взрыва в новом терминале 19 января 2015 года.
За все время обороны Донецкого аэропорта погибли более 200 украинских военных, ранены свыше 500.
Продолжение следует...
По материалам издания "Оборона Донецкого аэропорта. Мартиролог" Национального военно-исторического музея Украины
Читайте также: По ту сторону "Википедии": топ-20 малоизвестных фактов о популярном ресурсе