День украинского политзаключенного отмечают с 1975 года по инициативе Вячеслава Черновола, который призвал противостоять репрессиям и жестокости советского режима.
Дату выбрали неслучайно. Ведь 12-14 января 1972 года советская власть провела так называемый "генеральный погром" – массовую волну арестов представителей шестидесятничества. Это были повсеместные задержания и заключения украинских диссидентов, которые боролись за независимость Украины, а своим творчеством и деятельностью доказывали, что идеология советского человека – это миф.
Этот день также называют "арестованной колядой" или "рождественскими погромами".
"Генеральный погром" коснулся многих диссидентов Украины. В Киеве были арестованы Василий Стус, Иван Светличный, Евгений Сверстюк, Леонид Плющ, Даниил Шумук, Николай Плахотнюк, Зиновий Антонюк, Олесь Сергиенко, Иван Коваленко. Во Львове – Вячеслав Черновол, Михаил Осадчий, Иван Гель, Стефания Шабатура, Ирина Стасив-Калинец.
Спецоперация носила название "Блок" и была начата КГБ еще с середины лета 1971 года с целью нейтрализации украинской элиты, подавления демократического движения и прекращения распространения самиздата.
Поводом для арестов стало задержание 4 января гражданина Бельгии, члена Союза украинской молодежи Ярослава Добоша, которого КГБ заставило "покаяться" в выполнении шпионского задания между зарубежными антисоветскими центрами и диссидентами в Украине.
Кремль очень боялся сознательных украинцев и использовал свои привычные, наработанные десятилетиями методы, чтобы остановить антисоветский "беспредел".
Тогда состоялись сотни арестов и обысков, тысячи людей терроризировали допросами в качестве свидетелей, многие из них потеряли работу или были "выброшены" из университетов, им закрывали любые возможности для служебного роста, в том числе печати или издания работ.
Летом и осенью состоялись судебные процессы. Арестованные были осуждены по ст. 62 Уголовного кодекса УССР "Антисоветская агитация и пропаганда". Все получили приговоры лишения свободы сроком на 5-7 лет в лагерях строгого режима и 3-5 лет ссылки. Многих закрыли в психиатрических больницах. По воспоминаниям представителя движения Василия Овсиенко, "они оказались в самом тяжком – совершенно бесправном (хуже смерти!) – положении".
В КГБ понимали, что одними арестами будет сложно сломать движение сопротивления в Украине, поскольку самая большая опасность для режима заключалась в том, что арестованные, составлявшие основу сопротивления, были высокоинтеллектуальными людьми, а их слова и действия имели большое значение для общества. Арестов могло быть недостаточно. Их надо было сломать психологически.
Поэтому ко многим диссидентам применяли метод карательной психиатрии. Если из ссылки или после ареста можно было вернуться, то время задержания в психиатрических учреждениях было фактически неопределенным. Кроме этого, здесь к людям применяли различные методы изменения сознания – нейролептики и другие препараты. Также КГБ использовало методы запугивания и шантажа карательной психиатрией или краткосрочное содержание в психиатрических учреждениях.
Шестидесятники продолжили борьбу и в неволе. По инициативе "зековского генерала" Вячеслава Черновола в день начала второй волны арестов 1972 года политзаключенные подавали политические заявления в знак протеста против репрессий, нарушений прав человека, жестокостей режима.
Вечером 11 января 1981 года члены киевского демократического клуба С. Набока – Л. Лохвицкая, И. Чернявская, Л. Милявский, Н. Пархоменко – расклеили в Киеве несколько экземпляров открытки: "Соотечественники! 12 января – День украинских политзаключенных. Поддержим их!". Все были задержаны вблизи ст. метро "Большевик" (ныне – "Шулявская"), первые четверо заключены в тюрьму.
Украинские политзаключенные объявляли голодовку. В частности, несколько раз к этому прибегал упрятанный в магаданские лагеря Василий Стус. Администрация лагерей искала поводы, чтобы наказать участников голодовки. Поэтому в 1983 г. отказ от еды уже трактовался как нарушение режима, за которое можно было наказать. В знак солидарности украинцев поддерживали политзаключенные других национальных общин.
Но для истории диссидентского движения в Украине аресты и заключение в психиатрические больницы стали определяющими. Всего через два года практически не осталось людей, которые были способны открыто выступать против режима. Но такая политика Кремля дала и другие результаты – хоть аресты и продолжались и после 70-х, это дало новую окраску движению украинского сопротивления, которое постепенно превращалось в политическую оппозицию.
Проходят десятилетия, но методы Кремля остаются неизменными. Сотни украинцев все еще находятся за решеткой в российских тюрьмах, заключенные по политическим мотивам и абсурдным обвинениям.
Не наказаны и те, кто организовывал репрессии в 60-80-х годах. Например, соучастник расправы над диссидентом Василием Стусом, в то время советский адвокат, а сейчас кум Путина – Виктор Медведчук.
Правозащитные организации обновили список граждан Украины, которые незаконно содержатся в России и Крыму. Так, по состоянию на 23 ноября 2020 года всего в тюрьмах России и временно оккупированного Крыма находится по меньшей мере 103 человека. 76 из этого списка – крымские татары. 48 политзаключенных уже получили приговоры по уголовным делам.
Список политзаключенных пополнился верующими "Свидетелей Иеговы", которых оккупационные правоохранители продолжили преследовать во временно оккупированном Крыму. За веру Россия заключила в тюрьму Евгения Жукова, Игоря Шмидта, Владимира Сакаду и Владимира Маладыку.
Еще печальнее, что сегодня в Украине мишенью стали ветераны и волонтеры, участники российско-украинской войны. Уже больше года правоохранители не могут доказать вину Юлии Кузьменко, Яны Дугарь и Андрея Антоненко за убийство белорусского журналиста Павла Шеремета. И хотя бесспорных доказательств их причастности к этому преступлению нет, они до сих пор находятся в эпицентре следствия. Андрей Антоненко находится в СИЗО.
Вспомните сегодня всех украинцев, которые десятилетия назад и сейчас продолжают в неволе Кремля бороться против российского оккупанта. Мы должны помнить о них и делать все возможное, чтобы они вернулись домой.
Читайте также: Предки и наследники Петра Могилы: что и кому в Украине оставил сын молдавского князя