А еще был археологом, историком и философом...
"Украина – ключевое государство для геополитики и будущего демократии в мире"
Также был прекрасным писателем. Задолго до Набокова написал украинскую "Лолиту".
И практически все в своей загадочной жизни делал ради любви – к жене своего лучшего друга.
В один апрельский день 1949 года профессор Виктор Петров вышел из своего дома в Мюнхене на Файльличштрассе, приветливо помахал соседям шляпой и отрпавился в направлении вокзала. Уже на следующее утро он должен был быть в украинском эмиграционном лагере в Миттенвальде, но так туда и не попал. Знакомые забили тревогу. Через несколько дней в газетах появилось объявление о розыске профессора. На ноги поставили американскую оккупационную администрацию. Однако большинство украинской среды, бежавшей в Баварию от большевиков, были уверены – Петрова убили.
Тем более, именно накануне профессор написал большое исследование: "Украинская интеллигенция – жертва большевистского террора". Поэтому месть украинскому ученому и писателю со стороны Советского Союза выглядела естественной. Но через некоторое время в деле исчезновения профессора Петрова появился новый факт. Некто Яровой – бывший член Службы безопасности ОУН, который в эмиграции вдруг переметнулся к "неделимым", то есть русским из Белого движения, вдруг написал, что Петрова убили именно украинские националисты. Причем описал в деталях, словно сам был свидетелем произошедшего.
Тайна исчезновения, то бишь убийства, Петрова обрастала все новыми и новыми слухами. Вдруг один из эмигрантов, изучая советскую книгу об археологии, среди сотен имен авторов увидел Виктора Петрова! Оказалось, он не просто жив и здоров! А каким-то образом оказался в ненавистном Советском Союзе! Из жертвы Петров сразу превратился в предателя. Агента Кремля.
Мы много раз пытались найти ответ на вопрос, действительно ли Домонтович был агентом советских спецслужб, в многочисленных архивах. Но ни в архиве СБУ, ни даже в архиве службы разведки – об этом ни слова. Разве что в Москве искать...
Впрочем, кроме этого, банально поверхностного, существует еще одно объяснение внезапного возвращения Петрова-Домонтовича в СССР. Романтическое. Всю жизнь Виктор любил одну женщину. Софию, жену своего лучшего друга, поэта Николая Зерова. Зерова в 1930-х расстреляли большевики. А Петрова и Софью – нет. И через много лет – в 1957-м – они таки поженятся.
Но обо всем в хронологическом порядке.
Иногда складывается впечатление, что вся его биография мистифицирована – от начала до конца. Например, при советской власти он рассказывал, что сын учителя, хотя на самом деле его отец был священником.
Родился Виктор Петров в Днепре, потом переехал в Одессу, еще позже – в Холм, наконец – в Киев. В детстве, вероятно, русскоязычный, но во время событий 1917-1920 гг. – украинизировался.
В университете Виктор близко сошелся с будущими неоклассиками – особенно подружился с Николаем Зеровым.
Когда большевики оккупировали Киев и закрыли университет, Зеров переехал в Барышевку учиться. Туда впоследствии пригласил и своего друга Петрова. Зеров уже был женат. Как он смеялся – за котлеты.
Зеров долго ухаживал за дочерью профессора Софией Лободой. В голодном 1919-м она попала в больницу с тифом. Зеров покупал Софии котлеты, которые тогда были невероятной роскошью, еще и стоили все деньги мира. Софья выздоровела, но переживала, где сможет найти деньги, чтобы вернуть Николаю. Зеров потом шутил, что София решила ликвидировать долг, выйдя за него замуж.
Поженились в несчастливое, по приметам, 13 февраля 1920 г. Один из свидетелей пробовал отговорить Зерова от женитьбы: "Что вы, Николай Костевич? Она такая избалованная, что бросит вас через год". Бесполезно.
Одни описывали Софию как "красивую, интересную женщину", у которой не было "никакой трафаретности, никакой серости", другие говорили, что это была "немолодая, некрасивая дама, очень черноволосая, с очень подкрашенными щеками".
Можете взглянуть на нее сами:
И вот Петров приходит в гости к своему лучшему другу Зерову и влюбляется в его жену. Взаимно.
Дружить Петров и Зеров не перестали. Зеров прекрасно знал об отношениях Виктора и Софии. Когда от скарлатины умрет их с Софией единственный сын Костик, Николай по-русски напишет:
"Потерей сына страшно заплатила
Судьба неверной и моей жене"
Наконец, и сам Зеров не был образцом верности. В него постоянно влюблялись студентки. Иногда он им отвечал взаимностью.
Вот на этом фото Зеров внизу второй слева. В углу рядом с ним его студентка – Людмила Кошевая.
О ней он писал:
"Есть у меня две приятельницы Людмилы, одна живет в Киеве, вторая – в Харькове. Та, что в Киеве, очень мне предана, и я, стараясь не быть жестоким, отношусь к ней доброжелательно, хотя в глубине души остаюсь холодным и равнодушным. Эта женщина – собственно, неглупая и неплохая – совсем не в моем стиле, даром что я сам нравлюсь ей все больше. Я бываю у нее, хотя предпочтительно для того, чтобы вызвать ревность Сони, взять реванш".
Была и вторая Людочка – Харьковская, в которую Зеров был долго без взаимности влюблен.
Как знать, не взаимоотношения ли Зерова со студентками стали основой, на которой Петров создал свой первый литературный шедевр – повесть "Девушка с мишкой". За 30 лет до Набокова он написал украинский вариант "Лолиты".
Ученица Зина – девушка с мишкой – влюбляется в учителя, который был значительно старше нее. Секс у них все-таки будет, но эта история без хеппи-энда. Как и в "Лолите".
Конечно, Петрову, который издал книгу под псевдонимом Домонтович, досталось от целомудренных критиков. Это был 1928 год – короткая оттепель в СССР заканчивалась. Хвылевому уже вынесли партийный выговор за его "Прочь от Москвы!" и "Даешь Европу!". НКВД уже фабрикует дело "Союза освобождения Украины" – вот-вот начнутся первые массовые аресты и расстрелы. Кулиш Николай, Курбас, Подмогильный, Полищук...
Виктора Петрова репрессии обошли. Ну... как обошли? Его вызывают как свидетеля в процессе "Союза освобождения Украины". Увольняют с должности председателя этнографической комиссии, критикуют за буржуазный национализм. Но не арестовывают. В 1938-м все же задерживают. Контрреволюционная деятельность, шпионаж, саботаж, буржуазный национализм. Статьи – типичные для того времени. Обычно это означало в лучшем случае десяток лет лагерей, в худшем – расстрел. Но! Петрову удалось за считанные дни убедить следователя, что "следствием не добыто достаточных материалов для привлечения его к судебной ответственности".
Невероятная история, которая лишь подтверждает догадки о том, что он – агент Кремля.
В те времена ходили и худшие слухи. В 1935-м в Москве арестовали Николая Зерова. Обвинили в в том, что он возглавил террористическую националистическую организацию. После побоев поэт признался: один раз призвал к террору – прочитал стихотворение Кулиша. Его приговорили к 10 годам лагерей, но в ноябре 1937 года расстреляли в урочище Сандармох.
Подозрения, что Зерова арестовали по доносу, сразу пали на Петрова. Мол, все из-за женщины, Софии. Хотя в то время Зеров даже не жил с ней вместе!
Виктор Петров в это время практически прекратил публичную деятельность. Тихонько занимался археологией. Мало с кем виделся и общался. И даже при этом в его жизни остается много странного. Например, в 1939-м Петров едет в только что аннексированную Советским Союзом Галицию. На вопрос знакомой, что он там делал, только улыбается и говорит: "Вино пил".
С началом Великой Отечественной войны его назначают руководителем Института фольклора Академии наук и приказывают эвакуироваться в Уфу. Но он... исчезает. Появляется в 1942-м в Харькове – в немецкой униформе лейтенанта. Профессор Юрий Шевелев вспоминал, что та форма "выглядела на нем как мешок, его движения были в том мундире и штанах чуть ли не цирковой неуклюжести, а когда при появлении офицера он отдавал честь и цокал одним ботинком о другой, трудно было удержаться от улыбки".
Что делал Петров-Домонтович в немецкой форме в оккупированном нацистами Харькове, наверное, уже никогда не узнать. Об этом ходят десятки легенд. По одной из них, он должен был возглавить украинское правительство.
Более похожа на правду другая история: что немцы пригласили Петрова как ученого на антропологическую конференцию, которая должна была дать ответ на вопрос, как быть с караимами – это такой малочисленный народ, который живет преимущественно в Крыму. Якобы именно Петров-Домонтович убедил немцев, что караимы – не евреи, и этим спас тысячи жизней.
В 1944-м в той же немецкой форме Петрова-Домонтовича видят уже в Берлине. По одной из легенд, здесь он планировал ни больше, ни меньше – ликвидировать Гитлера.
В последние дни войны Петров преспокойно снимает немецкую форму и переезжает в Мюнхен – американскую зону оккупации. Здесь активно включается в украинскую эмигрантскую жизнь. Пишет работу "Украинская интеллигенция – жертва большевицкого террора". Менее известны его философские труды, которые опередили свое время – о конце эпох – задолго до Френсиса Фукуямы (американский философ, политический экономист и публицист японского происхождения. Профессор Стэнфордского университета. Входит в Список глобальных интеллектуалов мира – ред.)
Но в какой-то момент Петров исчезает, чтобы впоследствии вынырнуть в Советском Союзе. Чтобы уже никогда не писать художественных книг, а лишь скитаться в каких-то археологических институтах.
Что толкнуло его на этот шаг? Ответ лишь один – любовь.
Что самое удивительное, встретились Виктор Петров и София аж через 6 лет после его приезда. Он прислал ей записку: "В пятницу, 8 июля, примерно в 10 утра я буду стучать в дверь, как положено, четыре раза". Ему 62, ей – 66. Они поженились.
В 1965 г. правительство отметило службу полковника Петрова орденом Великой Отечественной войны I ст.
Умер Виктор Петров 8 июля 1969 г. за письменным столом: не успел закончить словарь прусского языка. Похоронен на военном Лукьяновском кладбище – еще одно свидетельство, что он все-таки был агентом советской разведки. На какие еще разведки работал? Какие еще тайны скрывал этот полиглот и интеллектуал? Очевидно, этого мы уже не узнаем никогда.
София прожила 95 лет, на столе держала портрет молодого Зерова и старого Петрова – массивного, в очках, респектабельного и уверенного в себе.
Читайте также: Остановить "красную чуму": как Армия УНР помогла Польше спастись от большевистской оккупации