Живучесть освободительного движения обеспечивал, в частности, опыт нового руководителя – Василия Кука - "Лемеха". Член Провода ОУН с 1941 г., один из организаторов провозглашения Акта восстановления независимости 30 июня 1941 г., проводник ОУН в юго-восточной Украине, командир УПА-Юг, а впоследствии – заместитель главного командира УПА – движение возглавил один из лучших.
Вторая плохая новость для чекистов: Кук был не только хорошим организатором и командиром, но и членом ОУН с наибольшим стажем пребывания в подполье. "Лемех" перешел на нелегальное положение после нескольких арестов еще во время польской оккупации в 1937 г.
Несмотря на то, что до сентября 1939 г. польская полиция разыскивала его, он активно действовал, в частности обустроил на Подгаеччине подпольную типографию для публикации изданий ОУН. Наконец, поляки так и не смогли еще раз задержать Василия.
Снова арестован уже новыми оккупантами-немцами осенью 1941 г., однако ненадолго: Кук сбежал из тюрьмы и переехал в Днепропетровскую область.
В 1944 г. Василием Куком как членом Провода ОУН заинтересовалось НКВД. Он становится одним из фигурантов оперативно-разыскного дела "Берлога", заведенного на руководство подполья. Впоследствии, в начале 1945-го, материалы о "Лемише" выделяются в отдельное оперативно-разыскное дело.
Чекисты говорили о необычайных способностях подпольщика, хитрости и неуловимости и "наградили" сыскным псевдонимом "Барсук". Охота на "Барсука" длилась почти 10 лет, пока он не попал в ловушку.
"Имея в лице Кука опасного врага государства и опытного подпольщика, с целью его розыска и захвата чекистскими органами Украины были приняты меры для того, чтобы в первую очередь установить его места укрытия, обнаружить бандгруппы, на которых он базируется, и каналы его связи с заграницей",- писали оперативники.
В 1950 г. МГБ вычислило, что Кук скрывается на границе Львовской, Тернопольской и Станиславской (теперь Ивано-Франковская. – Ред.) областей. Место было выбрано не случайно – во-первых, территория густо засажена лесами, во-вторых, быстрый и постоянный переход между областями создавал дополнительные трудности для чекистов, забюрократизированные структуры которых действовали в рамках конкретных территориальных единиц.
В мае–июне 1950 г. МГБисты получили более точную информацию о пребывании Кука. Они устроили масштабную облаву. Тогда погибли повстанцы из отдела, в котором находился Василий Кук, в частности его личный охранник "Муха". Но командир прорвался из окружения.
В феврале следующего года "органы" взяли живым проводника Подольского краевого провода ОУН Василия Бея – "Уласа". Тот непосредственно контактировал со своим руководителем, поэтому именно из-за этого россияне думали выйти на Кука. Арестант "был завербован и в качестве агента вернулся в бандоуновское подполье". Но "Улас", связавшись с командиром, рассказал о вербовке и продолжил борьбу до своей гибели в мае 1952 г.
Впрочем, был у чекистов и серьезный успех: в октябре 1951 г. они взяли в плен эмиссара Зарубежного представительства Украинской Главной освободительной рады (УГОР) Василия Охримовича, который с помощью разведки США вернулся в Украину и удерживал контакт с руководителем подполья.
"Используя это обстоятельство, от имени Охримовича была начата агентурная игра, в результате которой удалось установить, что Кук весной 1953 года перешел скрываться в Станиславскую область на базу т. наз. Рогатинского надрайонного провода ОУН... Однако вследствие того, что Кук расшифровал игру, завершить ее успешно и захватить его из-за этих возможностей не удалось",- писали в МГБ.
Время от времени чекисты приближались к Василию Куку вплотную, но ему удавалось вырваться из их сетей.
"В декабре 1952 г. оперативно-военной группой убиты бандиты "Зенко" и "Орач", которые, как впоследствии выяснилось, до Дня ликвидации скрывались в одном бункере с Куком", – читаем в документе спецслужбы.
11 июля 1953 г. при попытке перехода на восток Украины в плен захватили Василия Галасу – проводника ОУН на Волыни и Полесье, ближайшего соратника последнего командира УПА и его жену Марию Савчин.
Участник операции Георгий Санников писал: "Захват этих врагов советской власти был осуществлен одной из агентурных спецбоевок с применением спецпрепарата "Нептун-47" (сильнодействующее снотворное, которое добавляли в еду или напитки). Однако нам не удалось заставить Галасу оказать помощь органам КГБ и выйти на "Лемиша" и других пока действующих бандитов. Он перехитрил нас, дав лживые показания".
Далее наступила едва ли не самая трудная зима в долгой подпольной жизни Василия Кука – 1953-1954 гг. Постоянные облавы, разоблачение схронов, где можно было переждать холодное время года. Однако он сумел избежать ареста и весной начал налаживать контакт с существующими клетками подполья. Именно этот момент решили использовать чекисты для завершения многолетних поисков.
"КГБ при Совете министров УССР разработал детальный план мероприятий, который предусматривал вербовку "Юрко" (связного Кука. – Ред.) в качестве агента, создание агентурной группы в составе спецагентов "Карпа", "Жарочный" и "Богуна" ("Юрко"), направление их на пункты встреч, где мог появиться Кук, и ожидание его прихода в бункере "Почекальня", - читаем в их документах.
Для успешных действий спецагентов была наработана тщательная легенда о линии поведения на каждый конкретный случай, и стояла задача во что бы то ни стало захватить Кука живым. Со спецагентами держалась постоянная связь через радио, было отработано взаимодействие со специальной опергруппой КГБ, созданной для поддержания регулярного контакта и оказания в нужный момент необходимой помощи.
23 мая 1954 года Василий Кук и его жена Ульяна Крюченко прибыли на место встречи со связным. Вскоре пришел "Юрко", который имел задание переправить их по связи дальше на восток, но перед этим предложил передохнуть в схроне неподалеку.
Усталые супруги согласились. Связного они знали давно и потому доверяли. В схроне быстро уснули. Связной и агент "Юрко" нажал кнопку устройства "тревога", которым был оборудован схрон.
В километрах оттуда, в райотделе КГБ зажглась лампа, сигнализируя, что ловушка захлопнулась – "Барсук" попался.
В схрон немедленно выехали вооруженные чекисты. Тем временем, проснувшись, Кук увидел направленный на него автомат в руках... теперь уже бывшего товарища.
Последние минуты операции описывал ее участник Георгий Санников:
"Задержанные "Лемех" и Оксана (псевдонимы В. Кука и его жены. – Ред.) с помощью чекистов поднимаются на поверхность. Там их подхватывают руки стоящих вокруг людей. В окружении несколько человек отводят на несколько метров от люка. Все молчат. Из люка появляются чекисты, которые обыскивали задержанных. Последним на поверхность выходит долговязый Чумак (он же агент "Юрко"). В руках у него все вещи "Лемиша" и Оксаны, их оружие".
Но этот триумфальный миг не стал концом борьбы спецслужб с Куком. Последнего командира УПА ждал последний, самый долгий и тяжелый бой, в котором он остался один на один против системы...
"Почему тебя не убили?" - часто спрашивали Кука в течение долгой жизни. Ответа он не знал. Но знали те, кто его задержал в 1954 г. Один из них, Георгий Санников, спустя полвека рассказал в мемуарах:
"Расстрелять его было слишком простым и оперативно неоправданным решением. Пока он был нужен живым, там будет видно. Возможно, удастся склонить его к сотрудничеству, принудить поработать на советскую власть. Такого уровня лидера ОУН, попавшего в руки чекистов, у госбезопасности еще не было. А вдруг Лемех, убедившись в безвыходности своего положения, даст согласие и поможет в широком пропагандистском плане? Эффект был бы грандиозный. Еще бы, сам Лемех призывает к сотрудничеству с советской властью непокорных украинцев. Зарубежные центры ОУН сразу практически прекратили бы свое существование... Мертвый он превратится в мученика веры и идеи".
Но практический подход еще нужно было согласовать на уровне Кремля, а тут мнения расходились: одни московские чиновники предлагали устроить громкое пропагандистское судилище, а по мнению самого Хрущева, Кука следовало расстрелять.
В споре победили чекисты, сложно сказать почему. Возможно, потому, что после смерти Сталина позиции компартии ослабли, а новый руководитель лишь закреплялся.
Возможно, и потому, что, не расстреляв руководителя подполья УПА, ничего не теряли, ведь могли сделать это позже. Кроме того, факт ареста Кука был суровой тайной – участники операции дали подписку о неразглашении.
Из украинского руководства об аресте знали только трое: секретарь ЦК КПУ Кириченко, секретарь ЦК КПУ по пропаганде и генпрокурор СССР Руденко. Официально розыск "Лемиша" продолжался при участии тысяч людей.
Тем временем объект розыска сидел во внутренней тюрьме КГБ на Владимирской, 33 (ныне здание СБУ. – Ред.) в Киеве, где его не только допрашивали, но и пытались идеологически обрабатывать. Георгий Санников, идеологический "воспитатель", признавал, что часто проигрывал в спорах с Василием Куком.
Иногда после завершения "дебатов" просил девушек, которые осуществляли запись бесед, вытирать некоторые моменты, потому что "если бы председатель КГБ, а докладывалось именно ему, услышал кое-что из сказанного, то меня в лучшем случае отстранили бы от работы с Куком".
На допросах Кук рассказывал о своей борьбе и борьбе своих побратимов. Это не давало пользы КГБ, ведь большинство из тех, о ком шла речь, на то время уже погибли, другие находились в лагерях.
А Кук превратил свое 4-томное дело в ценный источник для современных историков УПА, который сохранился до наших дней.
Уникальную информацию о последнем командире УПА можно найти не только в его деле, но и в материалах оперативно-разыскного дела "Блок", заведенного чекистами на украинских диссидентов. Здесь, в частности, есть докладная председателя КГБ УССР Федорчука с ноября 1974 г. на имя руководителя Компартии УССР Щербицкого, целиком посвященная Василию Куку.
Через 20 лет после ареста "Лемиша", когда главными противниками чекистов были диссиденты, а не повстанцы, руководитель КГБ Украины писал о нем как о "наиболее опасной личности в националистической среде".
Федорчук тщательно подкреплял свой тезис рядом фактов, благодаря чему сейчас и известно о самом длительном и самом трудном противостоянии Василия Кука с режимом – поединок в формате "один против системы".
Итак, Кука оставили живым, чтобы использовать "в оперативных играх с американской и английской разведками и националистическими центрами для проникновения агентов КГБ в агентурную сетку спецслужб противника и зарубежные центры ОУН, перехвата каналов связи, ведущих к националистическим элементам в Украине, вывода в СССР шпионов и эмиссаров, их захвата, передачи за границу дезинформационных данных и решения других оперативных задач".
Перечисленные выше цели в качестве обвинений Василий Кук не раз слышал после провозглашения независимости Украины. Исследователи предлагают по словам главного украинского чекиста – лица, не заинтересованного в обелении врага – воссоздать "сотрудничество" главного командира УПА с органами.
Окончательное решение об "использовании" Кука было принято КГБ СССР в конце 1957 г. После этого "с ним проводились соответствующие беседы, на которых он выдвигал свои условия, добиваясь освобождения из-под стражи. Куку было указано на несоответствие выдвинутых им требований, поскольку он практически ничего не сделал для помощи органам госбезопасности".
Чекисты опасались освобождать Василия Кука, и он был вовлечен в оперативные мероприятия, оставаясь в заключении.
"Хотя он и дал согласие на участие в них, но под всякими предлогами сразу же стал избегать выполнения своих обещаний, не открыл имеющихся у него договоренностей по связи с зарубежными центрами ОУН, стал вносить сомнительные предложения",- жаловались КГБисты.
Очевидно, эти предложения должны были не только помешать чекистам, но и предупредить друзей ОУН за границей о пребывании его под арестом.
Полностью разоблачить замыслы Кука в КГБ не могли, не могли ему и доверить продолжить его деятельность.
"По этим причинам проведение оперативных игр с использованием Кука вскоре было прекращено, и КГБ принял решение о его использовании в пропагандистских мероприятиях, которые проводили органы госбезопасности против антисоветских организаций украинских националистов", – читаем в документе.
Пропагандистский эффект раскаяния последнего руководителя подполья существенно усиливало милосердие советской власти. Поэтому 14 июня 1960 г. Постановлением Президиума Верховного Совета СССР Василий Кук и его жена Ульяна Крюченко были помилованы.
О том, что происходило за кулисами этой милости, пишет Федорчук в своем письме руководителю партии: "При освобождении Кука из-под стражи и проведении с ним работы по его идейному убеждению предполагалось организовать его выступление на пресс-конференции перед иностранными и советскими журналистами, в прессе и на радио, подготовить с его участием обращение к оуновским группировкам за рубежом, выпустить от имени Кука брошюру для распространения среди эмиграции, в которой показать антинародную сущность украинского национализма".
Однако из этих "наполеоновских" планов реализован лишь один: "подготовлено от имени Кука открытое письмо под заголовком "К Стецько, Лебедю, Ленкавскому, Ребет и всем украинцам, проживающим за рубежом", под машинописным текстом которого он 22 августа поставил свою подпись".
Письмо распространили через подконтрольное КГБ "Общество культурных связей с украинцами за рубежом" в диаспоре и в западноукраинских газетах.
"8 сентября того же года Кук был завербован Комитетом государственной безопасности Украины в качестве агента с целью использования в мероприятиях по компрометации руководителей зарубежных националистических центров",- говорится в документе.
Для тех, кто хотел бы обвинить последнего командира в измене, этих слов главного чекиста должно было хватать. Но Федорчук откровенно писал дальше:
"Однако от выполнения заданий КГБ он уклонялся, никаких материалов, которые заслуживали бы оперативного внимания, не предоставлял (работа с ним проводилась руководящим составом КГБ УССР). В последние годы связь с Куком как агентом прекращена, но по оперативным соображениям ему об этом не сообщалось".
Поэтому руководитель КГБ УССР должен был признать: даже руководители его структуры не смогли сделать из Кука, который полностью был в их руках, агента.
"Сразу после освобождения Кук отказался от написания каких-либо статей против украинских националистов и при этом стал требовать, чтобы органы КГБ освободили из мест заключения ряд участников бандоуновского подполья, вернули из спецпоселения всех его родственников и проч. Эти просьбы Кука были выполнены", – сетовал на дерзкого "подопечного" Федорчук.
Среди освобожденных были не только родственники Василия Кука, но и члены Провода ОУН Михаил Степаняк и Петр Дужий, в свое время приговоренные к расстрелу, который заменили на 25 лет лагерей.
Кука поселили в небольшой квартире на Дарнице, не помешали поступить на учебу на исторический факультет, затем – на работу в Центральный исторический архив и Институт истории.
"Это плата за предательство", – будут говорить его недруги. На самом же деле КГБисты, понимая недейственность "кнута", работали пряником. Но "неблагодарный" Кук не менялся.
"Все это не оказало должного влияния на Кука, сотрудничать с органами КГБ он не стал. Будучи националистом-фанатиком и твердо оставаясь на предыдущих вражеских позициях, он предал предыдущие обещания. Никаких статей и других материалов против украинских националистов получить от него в течение более чем десяти лет так и не удалось",- писал Федорчук о стараниях КГБ.
Василий Кук не просто оставался бездеятельным в отношении "благодетелей". Он продолжал тихую борьбу с ними, давая чекистам мастер-классы украинского подпольщика.
Например: "В процессе наблюдения за Куком зафиксирован ряд фактов, которые дают основания полагать, что он мог использовать освобождение от уголовной ответственности и последующее пребывание на свободе для продолжения антисоветской деятельности и совершения других преступлений. При его выездах в Ленинград в 1965 г. и в Москву в 1969-м отмечено, что он вел себя подозрительно, применял различные ухищрения с целью выявления преследования. В обоих случаях ему удавалось скрыться от наружного наблюдения и бесконтрольно возвращаться в Киев".
Документ, написанный Федорчуком в ноябре 1974 г., то есть через год после большого разгрома украинского диссидентского движения, удостоверяет контакт последнего командира УПА с этой средой. В частности, отмечается, что Кук не раз посещал Оксану Мешко, сын которой Александр Сергиенко также был заключен в тюрьму как диссидент.
Мешко была объектом дела "Блок", поддерживала связи с другими фигурантами этого же дела – на тот момент арестованными Иваном Дзюбой, Иваном Светличным, Вячеславом Черноволом, Евгением Сверстюком, Валентином Морозом, Василием Стусом.
Руководитель КГБ УССР Федорчук, который писал докладную Щербицкому, решил перечислить перед руководителем Компартии Украины грехи Василия Кука. Он имел целью добиться отмены помилования Кука и привлечь его к уголовной ответственности.
Но этого не произошло. Ведь тогда отвечать пришлось бы не только старому подпольщику, а и десяткам или сотням чекистов, которые брались за его "перевоспитание" и "оперативное использование". А многие из них за 20 лет, прошедших с ареста Кука, высоко поднялись по служебной лестнице, стали руководителями важных подразделений в структуре безопасности.
Поэтому предложение Федорчука застряло где-то в коридорах власти, и 60-летний подпольщик не вернулся в тюрьму.
Хотя КГБисты не забывали о нем вплоть до краха СССР, один из них в разговоре с Георгием Санниковым сказал:
"Знаешь, до конца своей жизни он будет в кругу нашего зрения, наш вечный объект разработки... Он так и не пошел на сотрудничество с нами, остался на своих позициях убежденного борца за "независимую, свободную" Украину... Мы же знаем его хорошо – смелый человек... Мы и сейчас контролируем каждый его шаг, проводим по нему весь комплекс агентурно-оперативных и оперативно-технических мероприятий. Слушать его мы будем всегда".
Их "всегда" закончилось, а Василий Кук дожил до независимости Украины, до своей победы над КГБ и СССР в самом долгом бою, который длился почти полжизни.
В 2002 году последний командир УПА отказался от звания Героя Украины, которое ему хотел вручить тогдашний президент Леонид Кучма.
Василий Кук умер 9 сентября 2007 года в Киеве. В своем последнем интервью, данном за несколько месяцев до смерти, сказал о борьбе УПА: "Вместе с гитлеровским империализмом следует побеждать и империализм коммунистический".
По материалам "Исторической правды"
Читайте также: Киев 100 лет назад и сегодня: "машина времени" – в фотографиях