Она – самая многочисленная, она – непредсказуемая. О ней начали снимать фильмы и писать книги. Говорят, что Бог ее все-таки любит.
Оборонительные, наступательные, рейдовые операции – это все то, чем занималась украинская пехота в российско-украинской войне. Это особая каста людей, ведь она самая многочисленная в Вооруженных силах Украины.
Военный аналитик Александр Сурков в эфире программы "Тайны войны" ("Таємниці війни") на "5 канале" рассказал, какие военные подразделения принимали участие в АТО:
"По большому счету, в 2014 году, исходя из реального боевого применения, все наши подразделения выполняли функции пехоты. Это были не только мотострелковые и механизированные бригады, но и аэромобильные бригады, подразделения Национальной гвардии, подразделения территориальной обороны батальона территориальной обороны и даже подразделения специального назначения. Но сегодня мы будем говорить о костяке нашей группировки АТО – это механизированные бригады.
72-я механизированная бригада в 2014 году располагалась в районе от Амвросиевки до Изварино, то есть контролировала южный край нашего района. Далее она вышла на перекрытие границы и удерживала там позиции вплоть до начала августа 2014 года.
30-я бригада сначала располагалась в Крыму, перекрывала перешеек, затем было передислоцировано несколько тактических групп на север, несколько – на юг.
30-я бригада участвовала в операциях, связанных с Саур-Могилой, частично в хорошо известном рейде и очень хорошо себя проявила в Дебальцевской операции в 2015-м.
Далее 128-я горно-пехотная бригада в основном дислоцировалась в секторе А, в Луганской области, но основную тяжесть боевых действий приняла тоже в Дебальцево зимой 2015 года.
51-я бригада одна из первых зашла в зону АТО, принимали участие отдельные подразделения во многих операциях, в освобождении Северодонецка и Лисичанска, на Саур-Могиле и на перекрытии границы. Также участвовала в районе Иловайска. Но, к сожалению, эта бригада была сформирована уже после того, как было объявлено АТО, и не стала единым организмом, таким, как другие бригады. Поэтому она была расформирована и боеспособные подразделения с октября 2014 года вошли в другие бригады, другие подразделения.
93-я отдельная механизированная бригада работала в основном в районе Донецкого аэропорта и прилегающей территории в секторе Б. Она пробивала путь к аэропорту, соединяла его с Большой землей, освобождала Авдеевку, потом доходила до Ясиноватой и принимала участие в окружении Донецка, которое не сложилось, потому что началось полнокровное вторжения российских войск.
28-я бригада контролировала границы и блокпосты в секторе Б, но проявила себя, прежде всего, уже в начале июля 2015 года, когда под Донецком, в районе Марьинки, дала отпор полнокровному удару российских войск.
92-я бригада располагалась в Харьковской области, в основном в резерве контролировала недопущение вторжения со стороны Харькова, потому что там прямой путь на Киев. Но участвовала и в боевых действиях в районе Иловайска. Так 92-я бригада вышла к Комсомольскому и Амвросиевке и там пыталась деблокировать наши группировки, которые располагались под Иловайском, но это не удалось, потому что противник открыл очень плотный огонь".
Александр Павлюк в 2014 году возглавлял 24-ю бригаду, которая к началу российско-украинской войны стала одной из самых боеспособных армейских бригад. В марте 2014 бойцы бригады получили приказ выдвигаться в Сумскую область, к российско-украинской границе, откуда ждали возможного вторжения России. В мае 24-я бригада под командованием Александра Павлюка выехала на восток Украины. Ее бойцы участвовали в боях за Красный Лиман, Ямполь, Закотное. Впоследствии было освобождение Северска, Лисичанска, Хрящеватого, Новосветловки, блокада Луганска.
– Александр, не секрет, что 24-я механизированная бригада вместе с десантниками были одними из первых, кто стал в строй и пошли защищать Украину. По вашему мнению, почему ваше подразделение оказалось одним из самых боеспособных среди всей армии?
– Добрый день! В начале 2014 года, "благодаря" сокращению, не так много осталось бригад, которые способны были реально вести боевые действия.
24-я бригада была одним из тех коллективов, которая сумела сохранить профессионалов на то время, до количества. Мы отвечали тем требованиям по ведению боевых действий. В начале 2013-го нам удалось провести ряд учений, где мы смогли подготовить батальонно-тактическую группу, в составе которой были одни контрактники и на 2014 год к началу это была действительно мощная группировка на то время, батальонно-тактическая группа, которая могла успешно вести боевые, что она в принципе и доказала во время боевых действий.
– Первое боевое распоряжение ваше подразделение получило в марте. Вы должны были выдвинуться на границу с Сумской областью, собственно там удерживать эти границы. Вы помните тот день, когда поняли, что что-то где-то начинается?
– Да, я прекрасно помню эти дни, когда мы получили такое боевое распоряжение, это были первые дни марта. И через два дня мы уже были готовы в составе батальонно-тактической группы. Потому что срочников мы не брали, только контрактники и офицеры.
Это был мощный в то время коллектив. Уже 8 марта мы выдвинулись на полигон и буквально с полигона на эшелоны. Были в Сумской области. Почему в Сумской? Потому что большая угроза была до всей восточной границы и южной границы. Мы должны были остановить нашествие российского агрессора. Перед нами была Кантемировская дивизия, которая постоянно двигалась, постоянно перемещались эшелоны, и мы за этот месяц, который были там, все сделали, чтобы создать линию обороны, новые рубежи, в принципе были способны остановить того врага, который стоял перед нами, настолько это нам по потенциалу было возможно.
– Я бы хотела спросить у вас о местных. Не секрет, что на Донбассе местное население относилось враждебно к российской армии. Какая ситуация была в Сумской области?
– В Сумской области мы получили огромную поддержку местного населения. И даже свои соответствующие оборонительные планы мы отрабатывали с помощью местного населения, которое прекрасно знает территорию, при поддержке и учитывая те силы и средства, которые они готовы были выделить нам из патриотически настроенных общин.
– Это, наверно, придавало уверенности?
– Это добавляло прежде всего уверенности людям и моим людям. Потому что после того, как нас отправили, люди несли все, что могли. Потому что в каждом вагоне, где ехали военнослужащие, по одному купе было загружено разными продуктами, вещами. И ребята просто говорили: "Мы не можем подвести этих людей, которые там последнее отдают". То же было и в Сумской области. Мы еще не успели приехать, как возле нашего лагеря за ночь выросла гора материальной помощи от людей.
– Вы отправились на Донбасс уже в середине мая?
– Да, в середине мая, когда стало понятно, что в принципе со стороны восточных границ маловероятна угроза. Мы разобрались, что противник в принципе таскает эшелоны, днем подводит к границе, а ночью они уходят. Это играет на психику, чтобы мы не смогли сконцентрировать свои силы на Донбассе. Когда эта ситуация стала ясной, мы переместились в Луганскую область, где выполняли следующие боевые задания.
– Как вы на тот момент оценивали врага? Вы понимали, что это будет коварный, жесткий, без слова и чести офицера, без соблюдения каких-либо общепринятых норм и правил, вы понимали, что мы имеем дело именно с таким беспощадным врагом?
– Та идеология, которую нам вкладывали в головы десятки лет, что Россия – брат. Мы, хоть и понимали, но надеялись. Надеялись, что такого огневого контакта и убийства друг друга не будет, пока не столкнулись с реальным врагом, понесли первые потери, тогда пришло понимание, что у нас другого выхода нет, как уничтожать врага на своей земле.
Александр Сурков подготовил обзор основных баталий, где участвовала 24-я бригада.
"Первой крупной операцией 24-й бригады было освобождение населенных пунктов Ямполь и Закотное в середине июня 2014 года. Эти боевые действия осуществлялись в рамках операции до блокированию и освобождению Славянска, и были очень важными, потому что именно через Закотное и Ямполь шло снабжение на группу Гиркина в Славянск. Поэтому захват и их освобождение – это был очень важный шаг в этой операции.
Далее в середине июля 2014 года подразделения 24-й бригады вышли на Северск и освободили этот город. И потом приняли участие в крупной операции по освобождению Северодонецко-Лисичанской агломерации. Да, именно левый фланг штурмовых групп, перегруппировку осуществляли именно подразделения 24-й бригады. Им досталась очень тяжелая линия, потому что с этой стороны противник очень хорошо укрепил пригород Лисичанска, но задание было выполнено успешно. Лисичанск был освобожден без больших потерь. Одно из подразделений, одна из тактических групп 24-й бригады работала на перекрытии границы в районе Зеленополья, Дьякова.
Наибольший вклад в боевые действия в АТО, безусловно, был со стороны 24-й бригады, совершенный в секторе А на освобождении и блокировании Луганска. Так, бригада участвовала в пробивании сухопутной границы до Луганского аэропорта в середине июля 2014 года. Далее удерживала эти позиции, практически блокировала аэропорт и стала отходить только под давлением российской армии уже после полномасштабного вторжения в августе. Тем не менее бригада обеспечила выход группировки из этого коридора, вышла на позиции и еще долго удерживала противника таким образом, что практически позиции, которые удерживали и где остановила противника 24-я бригада, они удерживаются украинской армией, нашими силами АТО до сих пор".
– Что нам говорит на сегодня история? 24-я бригада участвовала в освобождении Красного Лимана, Ямполя, Закотного, Северского, Заречного, Лисичанска, Северодонецка. И уже потом, во время проведения Операции Объединенных сил также вы приобщались к освобождению села Пивденного, Шумов и брали под контроль окрестности Марьинки. Это очень широкая география. Вы, как командир подразделения (2014-2015), какие из этих боев являются для вас самым выдающимся и ключевым?
– Всегда ключевой и самый большой это первый бой, – когда я потерял людей.
– Где это было?
– Это было у нас под Ямполем, когда мы развивали плацдарм на другую сторону Северского Донца для того, чтобы обеспечить наступательную операцию на Славянск. И нам удалось захватить мост, захватить плацдарм, но противник применили против нас все, что у них было. И первые потери, которые были очень страшны для нас, с ним пять разведчиков попали в засаду, поэтому это до сих пор боль нашего коллектива.
Но этот бой выявил все слабые стороны, потому что человека к войне можно готовить очень долго, но поймешь, что он готов воевать, когда увидит товарища, который пал на поле боя. Тогда можно понять, готов ли человек дальше воевать, готов ли держать оружие в руках. Поэтому после этого боя мы четко определили, кто идет в наступательные бои, кто будет обеспечивать, кто способен только нести службу на блокпосту. Потому что некоторые люди сломались, некоторые, наоборот, показали себя очень мужественно.
– И вам как командиру надо было это все проследить и определить там, на поле боя?
– Прежде всего пережить, потому что я тоже человек. А, во-вторых, все-таки, суметь людей настроить, несмотря на такие потери и дальше выполнять задание.
– Я так понимаю, что этот бой стал переломным. А вот какая баталия принесла много нового в ваш боевой опыт?
– Да, этот бой, о котором я рассказывал, был переломным, мы понимали, что обратной дороги нет. Только вперед и только уничтожить врага, зашедшего на нашу землю. Никаких договоренностей, перемирия не будет – это уже война.
Дальше мы после Ямполя, Закотного освобождали Славянск, Северск. Но самая выдающаяся операция, которая была проведена, – это было освобождение Лисичанска. Почему? Потому что враг тратил время зря и очень серьезно подготовился к обороне этого города. Они считали, что мы никогда не возьмем его. Потому что по этому направлению, где мы наступали, была трехуровневая мощная фортификационная оборона, где, например, одна дорога, которая вела с одной стороны, обстреливалась из ряда фортификационных сооружений доты, с другой стороны была закрыта эшелонами, который был приварен к рейсу. И это нужно было решать в процессе боя, потому что опыта в таких операциях у нас не было.
То, что мы учили, это было одно. Эта тактика не меняется. Есть запрет, есть наступление. Есть массы, рейдовые действия. Чтобы успешно выполнить задание, не только успешно, но и сохранить людей, нам во время боя пришлось искать другие способы выполнения заданий.
Также использовали танковые карусели, благодаря этому пробили эту оборону и не потеряли людей.
– Можете объяснить для нашей гражданской аудитории, что такое танковая карусель?
– Это танки, меняя друг друга, наносят поражение с ходу по огневым средствам противника.
И благодаря такому быстрому четкому огню танки остались целыми и уничтожили остальные доты. Из-за этого противник не смог обороняться, психически мы его настолько подавили и огнем артиллерии, и огнем-танком, он не способен был вести дальнейшую оборону и вынужден был отступить.
Но главное в данной ситуации то, что это было на окраине населенного пункта, где проживали мирные люди, и это надо было учитывать. Ни в одной операции, ни в одном пособии мы не это учили. Мы постоянно готовились, что население будет отселено. И это учитывалось сразу. Основная задача была в том, что это наше население, наши украинцы. И с этой задачей нам удалось справиться. Потому что мы знаем, что Лисичанск, несмотря на такую мощную оборону, мы освободили без серьезных повреждений и без человеческих потерь.
– Эксперты говорят, что операция в Лисичанске была одной из самых масштабных по количеству привлеченного личного состава со стороны ВСУ, привлеченной боевой техники. Ну то есть заходили с трех, как я понимаю, сторон. Вы тогда понимали, что вы являетесь участником очень крупной и очень мощной операции?
– Что это мощная операция, мы понимали. Потому что сначала была операция, когда участвовали три бронетранспортера, – это Славянск, когда мы окружили и заставили противника бежать. И вторая такая серьезная операция, где была привлечена и 24-я бригада, и 95-я бригада, и 51-я бригада, и полк Национальной гвардии. И было так же включено подразделение Донбасса, которое помогало нам во время зачистки. Это первая мощная операция, где различные подразделения успешно взаимодействовали.
– Насколько силы украинской армии были соизмеримы с вражескими силами?
– Мы имели безусловное превосходство в силах и средствах, но они имели преимущество в том, что готовились фортификационно. Опять-таки гражданское население находилось в городе. Мы не могли применять ни артиллерию, ни авиацию, только точечно, там, где понимали, что нет людей. Это очень сдерживало наши действия. Долгое время, несколько дней. Мы готовились, чтобы зайти и не нанести вреда местному населению.
– Есть информация, что тактика уличных боев, которая применялась на территории Лисичанска, затем вошла в лучшие европейские вузы. То есть ее изучают студенты-иностранцы. Приходилось ли вашему подразделению участвовать в уличных боях на территории Лисичанска?
– Да, мы первые начали эти уличные бои, первое наше подразделение, которое зашло механизированное. Сначала имели неудачу, потому что у нас было много пехотинцев, которые шли вдоль улиц.
Поэтому, попав под огонь снайперов, я вынужден был остановить, перегруппировать и на ходу внести соответствующие изменения и уже на второе утро мы смогли идти дальше. В первом заходе снайпер тогда поразил двух военнослужащих, одного пехотинца и второго врача, который пытался оказать помощь.
– Вы вступали в рукопашные бои или это была борьба с помощью оружия?
– Что такое уличные бои? Это движение людей, не понимая откуда и где они выплыли. Должна быть организация, прикрытие. Броня прикрывает пехоту, пехота прикрывает броню, зачистка зданий и возможных мест, откуда могут вести огонь снайперы. Сразу разминирование улиц.
Очень сложная операция, к которой надо готовиться. Это была серьезная школа для нас. Освобождение такого большого города. Но я скажу так: это было недаром. В ходе боя все изменения вносились на ходу теми же командирами, командирами отделений, командирами рот. Под моим руководством это все удалось.
– Можно ли говорить, что освобождение Лисичанска, уличные бои – это яркий пример пешего боя?
– Сейчас бой как таковой – это сочетание брони, техники, артиллерии и пехоты. В современном бою пехотинец без поддержки современных средств поражения шагу не может сделать.
– В одном из интервью вы сказали, что за два месяца лета 2014 года "не выдерживал металл, а люди выдерживали". Как вам удавалось поддерживать людей при таких условиях?
– Период был очень сложный. Я не знаю, как люди выдерживали. Возможно, потому, что все командиры были с ними в строю, они понимали, что никто не сидит в окопах, никто не прячется, никто не руководит ими из кабинетов. Мы же были на таких же условиях, как и они.
Во-вторых, все желали как можно скорее освободить нашу страну. И нам это удавалось. Если бы не ввод российских войск под конец августа, мы бы освободили Луганск, все к этому уже подходило.
– Вашему подразделению удалось разбить россиян 20 августа под Георгиевкой. Можете рассказать об этой истории? Как вам удалось так массированно уничтожить врага?
– С середины августа мы закрыли кольцо вокруг Луганска, где под ежедневным обстрелом люди держали это кольцо, не давали врагу ни поддержку боеприпасов, ни поддержку материальных средств.
Луганск начал "выдыхаться", обстрелы шли в основном извне, от границ с Россией. По нашей информации, местные жители поставили условия россиянам. Либо они вводят свои войска, либо сдаются. Около 20 августа началась мощная операция.
Возможно, Иловайск изначально планировался в Луганском направления, и если бы им удалось сделать то, что было спланировано, то 80-я бригада в полном составе, мой БТР, который заходил в Хрящеватом в разведку, попали бы в полное окружение, и варианта выйти из него не было.
Поэтому это мощно продуманная армейская операция, которая предусматривала под собой перерезание "дороги жизни", то есть уничтожение наших блокпостов, которые стояли от Георгиевки и других населенных пунктов, чтобы замкнуть кольцо над нашими подразделениями.
С четырех утра начался мощный артиллерийский обстрел. Были заглушены все средства связи. Где-то под утро пошли российские подразделения. Сначала была танковая атака, которая сбила несколько наших подразделений, но несмотря на то, что подразделения вынуждены были защитить блокпост, люди, среди них был 3-й батальон, который полностью набран из мобилизованных, – выстояли.
Я старался использовать эти подразделения, понимая, что времени на подготовку нет. Несение службы на блокпостах и не применять для наступательных действий, потому что это были бы большие потери. Но эти люди, несмотря на все, выстояли.
Да, они сначала отошли, но только мы разобрались в ситуации, потому что хаос был ужасный, со всех сторон шли огневые удары, наступление. Нам нужно было время, чтобы сконцентрироваться, понять дальнейшие действия противника. Благодаря разведчикам, координаторам, смогли разобраться, где противник сосредоточил свои основные силы для последнего удара, и нанести два мощных артиллерийских удара. Этими ударами мы просто уничтожили большое количество россиян.
– Это были, уточним, 76-я десантно-штурмовая псковская дивизия.
– Захватили два БНД, в одном из БНД был ящик с документами всего личного состава: от военного билета до записных книжек. Где были записки одного из сержантов, что они еще 12 августа были в Ростове, и практически через неделю "оказались" на территории Украины.
– Есть такой факт из жизни вашего подразделения 24-й бригады, когда происходил выход десантников из Луганского аэропорта. Именно вы прикрывали их, открыв огненный коридор, то есть вызывая артиллерию на себя. Можете немножко рассказать об этой истории и насколько оправданы такие тактики, когда мы вызываем свою же артиллерию на себя?
– Иногда другого выхода нет. Если подразделение окружено, если подразделению грозит полное уничтожение, но оно расположеной в фортификационных сооружениях, как, например, было с десантниками, то мы, нанеся огонь по противнику, в принципе, причинили им вред.
Два дня мы держали противника на подступах к Луганскому аэропорту, действовали своей артиллерией, потому что больше вариантов не было. Силы и средства все были исчерпаны.
А россияне вводили каждый час, каждый день новое подразделение. Потрепав одно, они заменили, а у нас нечем было менять. И когда уже мы поняли, что держаться десантники дальше не могли, потому что вся техника была уничтожена, осталась пехота со стрелковым оружием, и та находилась в основном на катакомбах, по блиндажам, куда одно из подразделений собрало. Там было два танка, БМП, "Урал", вышли и противник переключился. Броня взяла на себя огонь.
В это время "Урал" смог подъехать к месту расположения десантников, забрал где-то около 80 человек. Чтобы вы понимали, это все раненые, которые были.
Воспользовавшись невнимательностью россиян, пока они занимаются моим штурмовым вздводом, десантники вывезли всех раненых, также вышли те, кто мог двиаться своим ходом. После этого мы уже разместили их у себя. Но россияне еще три дня боялись зайти. Они не понимали, что там уже никого нет, что все вышли.
– Какую роль вы бы отвели пехоте в этой войне?
– Знаете, я отвел бы роль основную. Весь груз, груз, который никто не видит, бремя такой работы, которую никто не хочет брать, – это вгрызаться в землю, стоять на смерть, выполнять свою задачу, несмотря на то, что каждый день ты рискуешь своей жизнью. Это делает пехота.
Даже сравнить настоящее, непосредственно перед противником 90% бригад – это механизированные пехотные бригады, то есть пехота. И так эта цифра может колебаться от 70 до 90%. И вся тяжесть ложится на этих ребят, которые меньше где-то показывают свой боевой путь, которые просто выполняют задания.
Какая она, пехота, в понимании тех, кто там служил? Об этом расскажет Мартин Брест. Это ветеран, писатель, человек, написавший о пехоте не одну книгу. Именно он сказал, что Бог любит пехоту.
"Бог любит пехоту, но не каждого пехотинца в отдельности. Бог любит пехоту и Бог любит только пехоту. Выражение на самом деле поначалу звучало так: "Бог любит пехоту, иначе почему бы он поручил выполнять нам его работу?".
Пехота – самый недооцененный род войск, и никто не знал, что такое пехота. То есть это слово не использовалось. А если и использовалось, то только некоторыми офицерами и очень в таком презрительном тоне: "Отправьте ему пехоту, пусть копает". Да, пехота копает, я это оценил. Благодаря семи годам опыта боевой нашей армии, нашей пехоты, позиция считается захваченной, когда пехотинцы скажут, что она захвачена.
Первая и важнейшая задача армии в том, чтобы закрыть собой мирных людей. То есть поймать ту пулю, которая летит над полевой Украиной, поймать снаряд, мину. Если через эту призму рассматривать армию, мы поймем, чем кардинально отличаются Вооруженные силы Украины, допустим, от Вооруженных сил Российской Федерации.
Потому что вся история Вооруженных сил Российской Федерации говорит о том, что они ни разу, ни разу (я подчеркиваю) не реализовали эту возможность умереть, закрыть собой гражданских. Они делают ровно наоборот. События 2014 года показывают, Грузия 2008 года, Сирия... Любые. Словно проклятой стала страна, которая в 1991 году назвалась Россией.
А наши Вооруженные силы Украины – это армия нормального здорового человека. Армия, которая умеет закрывать собой, не обязательно жертвовать, воевать научились, но умеет закрывать собой качественно, классно и эффективно. Это очень важно.
Мы это автоматически делаем – защищаем. А сеператисты выгоняют мирных жителей, чтобы они копали им, чтобы потом в них стреляли. Это совершенно разные подходы. Мы одинаковые люди с одинаковыми носами, глазами, ушами. Но мы кардинально отличаемся друг от друга. Потому что высказывание о пехоте – на самом деле это высказывание о нации, наверное, о стране".
– Что вы сегодня хотели бы пожелать тем, кто сейчас на вас смотрит, и, собственно, вашим подчиненным, и тем, которые на фронте и в тылу, и тем, которым время сегодня быть пехотинцем?
– Я хотел бы пожелать одного: победы над врагом и мирного неба над Украиной, но после нашей победы.
Не забывайте благодарить наших защитников. Мы вас призываем к этому каждой программой. Оставайтесь с нами на "5 канале" и продолжайте исследовать тайны войны.
Читайте также: Как начиналась АТО: самые тяжелые операции и первые победы ВСУ в первый год вооруженной российской агрессии