– Здравствуйте, меня зовут Святослав, позывной "Свят". На войне нахожусь с полномасштабного вторжения, с 24 февраля, прошел определенный опыт, сейчас нахожусь на службе в Главном управлении разведки Министерства обороны, подразделение "Артан".

Об операции в Сумской области

– Крайняя ваша задача была именно в Сумской области, знаю, что там было непросто вам. Там вы получили ранения, можете рассказать об этом моменте вашей войны?

– Готовились заранее определенный период времени. Мы отрабатывали разные сценарии.

– Это Сумская область, март этого года?

– Да. Отрабатывали разные сценарии, именно акцентировали на тот, который нам больше подходил. Но, к сожалению, иногда не все так обстоит, как нам бы хотелось. Мы, конечно, должны быть к этому готовы. Собрали группу, мне просто утром набрали, в 9 утра и сказали: "Праздник, собирай своих лучших 10 человек, и ты должен быть через полчаса на такой точке". Маршрут я запоминал просто глазами, у меня так ситуация складывалась, что на гаджеты не успевали просто сбросить трек, по которому мы должны двигаться, и мне пришлось просто посмотреть на карту, хорошо ее запомнить, маршрут движения от точки десантирования, и на свою память я только и полагался. У меня все ребята были уверены в себе, они знали, что мы делаем то, что нужно, никогда никто не сомневается, в определенный момент пребывания на точке десантирования поднимаю голову, просто в небе сколько летает всего, и ты даже не выходишь на связь и не спрашиваешь – "это твое или не твое?" Потому что там "Орланы", "Залы", "Мавики", FPV-шки, все гудит, ты просто понимаешь, что один-единственный выбор – это максимально скрытно перемещаться, разделив группу на две подгруппы.

Дойдя до точки, так сказать, выполнения боевой задачи, у нас получалось два карандашика наших, раненых. Там было поле, оно выгорело, но было заминировано предварительно. Была тропинка маленькая, по которой мы имели возможность двигаться. Так случилось, что моя первая подгруппа, в которой я находился, вышла на эту тропу и мы встретились с двумя ранеными. Так случилось, что именно в момент нашего перехода, я еще хотел определенную информацию собрать на скорую руку, но в этот же момент, когда мы только столкнулись, над нами кружила FPVшка, и она облетела нас. Был первый удар именно со стороны раненых, у которых я был. Я успел отскочить на это поле, тоже. Это так, к счастью, повезет – не повезет...

Об обстреле разведгруппы и ранениях "Свята"

– На заминированное, имеете в виду?

– Да, ты уже не думаешь в тот момент об этом, и я, когда уже упал, я услышал два удара в свое тело, это было в руку и в левую ногу, я быстро поднялся, придя в себя, посмотрел на руку – смотрю – есть дыра в куртке. Почувствовал, что кровь будто не течет, массивное кровотечение, я понял, что нет, в принципе, можно принимать какие-то дальше решения, посмотрел на ребят, ребята начали собираться. К сожалению, у нас одного побратима сильно ранило – того, который уже был ранен до этого. Пришлось осуществлять эвакуацию под открытым небом. У меня ребята молодцы, они и до этого всегда показывали свой высокий уровень подготовки, они в общем знали, что нужно сделать. Поскольку я был ранен, я не мог помочь им с эвакуацией, еще у меня группа была позади, они, конечно, после этого не вышли за нами. Я собрал половину оружия – чтобы не мешала ребятам во время эвакуации, побежал к предыдущей группе. У них были именно носилки, которые очень нужны ребятам, потому что кто знает – тот знает, что эвакуировать без ношей очень тяжело. Я дал команду своим ребятам. Я тоже горжусь, что у них настолько есть смелость, я сказал им раздеться, снять экипировку с себя, чтобы они были мобильнее и более было удобно эвакуировать. Приказал взять носки мягкие, выдвинуться к группе в помощь. Сам же пошел искать укрытие, в которое мы сможем перенести тяжелого раненого.

– Это все, будучи раненым?

– Да, приложив общую обстановку, в которой мы оказались, найдя определенное место, где можно непосредственно разместить и стабилизировать раненого, вышел за группой, встретил группу, завел людей, разместили раненого, ему уже заранее мои ребята-красавчики оказали уже первую необходимую помощь. Доложив по рации саму обстановку на тот момент, я услышал просто взрыв и сопутствующий крик. Этот голос я знаю очень хорошо, это был мой побратим, и после чего я сразу же сорвался туда, это было буквально очень близко, метров 20, но просто за углом здания. И когда я выбежал, увидел, что он лежит в подавленном сознании, я так понимаю – это был сброс с дрона гранаты. И так получилось, что граната разорвалась как раз в воздухе, а не на земле, и зашли у него осколки в руку и под броню. В тот момент был рядом мой командир отделения, мы вместе начали оказывать первую медицинскую помощь, мы остановили кровотечение, раздев. У него были три массивных дыры на груди, именно в этот момент, когда мы уже крайнюю дыру заклеивали, мы услышали звук FPV, и в этот же момент, когда мы услышали, мы с ним одновременно поворачиваем голову в сторону звука, а FPV-шка присела, опустилась на уровень ниже и прямо попала в нас.

– Это третий раз, выходит?

– Да, именно в этот момент я получил свое второе ранение и оно, к сожалению, так срубило меня с ног, я почувствовал, как горячие осколки заходят в тебя, это странные ощущения, именно в тот момент я уже… Сначала так – шок, потом ты чувствуешь, как выливается из тебя кровь, и как-то у меня в этот момент вся жизнь пролетела через глаза...

– Действительно говорят о том, что вспоминаешь в этот момент все?

– Я вот только хотел сказать, что до этого я слышал эту фразу – что вот жизнь пролетает перед глазами – и никогда не мог ее понять, хотя у меня до этого тоже было очень много случаев нестандартных, но именно в этот момент как-то она так вся пролетела, и у меня единственная была мысль – неужели сейчас, все вот? Я вышел по рации на командование, сказал свой позывной, сказал, что я тяжелый "300" и сейчас буду "200", всех поблагодарил и попрощался. И потом... Это так все как-то быстро, динамично происходило, и потом буквально через секунд 5 прозвучала фраза от моего одного из бойцов: "Чего ты лежишь?". Я просто на адреналине поднимаюсь, забегаю в здание одновременно, снимаю с себя всю амуницию, это достаточно классно, амуниция всегда улучшается, и определенные моменты, которые быстросбросы они в таких ситуациях работают максимально круто. Разделся я буквально за секунд 10, снял с себя все, прыгнул на диван, и мой побратим меня начал в то же время тампонировать, заматывать, остановил мне вовремя кровотечение. За то, что он сделал, я ему безгранично благодарен, потому что если бы он не оказал мне необходимую помощь, есть такой фактор, что человек выливается очень быстро и там в общем у тебя две минуты где-то, чтобы оказать определенную помощь и спасти жизнь.

Об адреналине на войне

– Думали когда-то, что это был за адреналин? Почему вас так подорвало?

– Адреналин...

– Что это сработало?

– Почему это сработало? Не знаю, это, наверное, скорее у нас тело, оно имеет определенную самозащиту и для этого имеет такую определенную функцию, как адреналин, которая нам в трудных моментах помогает. Почему постоянно моменты у военных, желающих вернуться назад? Я объясню – это тоже касается и меня – после этой ситуации хотелось бы, наверное, покончить с этим всем и никогда туда не вернуться. Но адреналин – он как наркотик. После того, как ты уже восстанавливаешься, пошел на убыль, потом чувствуешь эту жажду адреналина, и тебе в определенный момент приходит такая светлая мысль – можно было бы и повторить. Почему всегда у спортсменов уровень их хобби растет, и у нас такая специфика, что хочется немного пощекотать свои нервы.

– Это мы только что услышали один день из жизни разведчика, один день из жизни молодого разведчика.

– Ты к этому привыкаешь рано или поздно, поэтому такой темп и такая интенсивность. Это нормально для нас. Знаете, я до войны не был ни разу на похоронах. Я всегда задавался вопросом – как я на это отреагирую? А во время войны, буквально за предыдущий год, более 15 я посещал и из своей 3-й штурмовой бригады, предыдущего места прохождения службы, и, к сожалению, в нашем подразделении. Ты от этого никак не застраховываешься, потому что это война, привыкнуть к этому… Каким-то образом можно, но ты привыкаешь не к тому, что это обычное дело. Ты это воспринимаешь, ты это не отталкиваешь от себя. Ты просто это принимаешь и благодаришь этих людей, что они такие вот герои, и за свою жизнь спасают других.

– Правильно ли я поняла, что вы к полномасштабному вторжению не имели никакого отношения к военной службе?

– Я был обычным человеком.

– Чем вы занимались?

– Я был администратором в магазине брендовой одежды, занимался спортом, боксом, тхэквондо. По спорту у меня не получилось пойти профессионально из-за определенных моментов жизни, но я его никогда не бросал и всегда любил им заниматься. Это, наверное, подвело меня к тому, что мне удалось тем или иным образом лучше зайти на военную службу и чувствовать себя в определенных моментах сильным человеком. Не все происходящее нужно знать людям. Возможно, когда-нибудь я буду седым старым дедом и буду рассказывать своим внукам, как я по молодости гонял по соседству... Я не сильно люблю хвастаться и рассказывать о тех или иных своих действиях. Я просто такой человек, что работаю – и мне этого достаточно.

– Вам 25 лет?

– Мне 25 еще нет.

– Еще нет 25 лет и, очевидно, вам приходится сотрудничать с людьми старше, насколько они воспринимают вас, учитывая Ваш возраст?

– Я отношусь к возрасту очень скептически, потому что для меня цифра – это не какой-то фактор или фактор, от которого буду отталкиваться. Знаете, я вам расскажу, что у меня в 3-й штурмовой бригаде, когда она формировалась, был пацан, он и есть, "Санта" с позывным, ему 18 лет. Он был в расчете на танк. Это стальные яйца, у парня в 18 лет. А я знаю многих людей, которым за 30 и они... понимаете, о чем я говорю. Поэтому здесь отношение играет еще ту роль, как я отношусь к ним. Есть два момента – либо ты работаешь и к тебе отношение нормальное, либо ты не работаешь и к тебе отношение определенное… У меня проблем с этим нет. Все мы дружные, по-детски относимся, у нас нет никакой армейщины, совка и так далее. Если нужно что-то – мы помогаем всегда друг другу, мы всегда пойдем на какие-то уступки, но для меня есть главный фактор – что если нужно поработать – будь добр, прими правильное решение и сделай работу. Потому что я ее тоже выполняю, и на мне немного другая нагрузка, больше проблем. Но это мне не мешает готовиться, так же тренироваться вместе со своими ребятами и выполнять боевые задачи также вместе с ребятами. Если кто-то из ребят выпадает, то мне приходится, я всегда выхожу на задание. Есть в американской армии такая поговорка у сержанта: "Смотри, как делаю я, и повторяй за мной". Мы этому и следуем.

– Можно сказать, что это ваш личный девиз этой войны? Есть ли какой-нибудь другой?

– Думаю, что больше я склоняюсь к этому, потому что он прост и очень уместен.

Отказывался ли "Свят" от задания

– Был ли у вас за время полномасштабного вторжения такой случай, когда вы отказывались от задания или говорили, что это невозможно выполнить?

– Не то чтобы отказывался, я прямой человек и я тоже умею анализировать ситуацию. И та задача, которую ставят для меня или моей группы, я всегда оцениваю, анализирую и со своей стороны понимаю, может ли выполнить моя группа вместе в составе со мной эту задачу или не может. Если не может, то какие причины. Или чего мне недостаточно для выполнения этой задачи или что меня не устраивает. Если мы обсуждаем определенные мои моменты, которые я от себя подаю, мы можем собрать определенный консилиум, так скажем. Поэтому, чтобы я отказался от выполнения задания – такого у меня еще не было.

– Это, знаете ли, когда военные говорят о том, что им ставят какой-то приказ, а они понимают, что они не могут его выполнить и могут быть потери, но… знаете, генерал сказал – идешь и делаешь то, что я сказал. В вашем окружении, в вашем подразделении вы можете сказать своему генералу или аргументировать и сказать что – нет, извините, мы этого сделать не сможем, потому что мы несем большие потери?

– Я смогу так сказать, если будет такая ситуация, я никогда не буду молчать. Потому что я отвечаю за своих людей, и каждый командир понимает, что это жизнь людей. Ты за них несешь ответственность, они тебе доверяют, готовы за тобой идти и в огонь, и в воду. Поэтому я не могу просто подписать в первую очередь их, потом уже себя – чтобы мы пошли и погибли просто потому, что была плохая планировка или какие-то другие определенные факторы, о которых я знал, но промолчал и не сказал – я не такой человек. Задачи все сложные. Если посмотреть на каждую задачу, иногда кажется, а как это вообще можно сделать? Такая мысль приходит, когда ты в Главном управлении разведки служишь. Но всегда нужно анализировать и думать – как ее можно выполнить, и какие для этого нужны ресурсы. Это все очень хорошо продумывается и всегда есть план "Б" насчет того, если не будет идти четко по плану.

Главные новости дня без спама и рекламы! Друзья, подписывайтесь на "5 канал" в Telegram. Минута – и вы в курсе событий.

Участки фронта, где работает военный

– Ваша группа с момента полномасштабного вторжения или с момента вашего пребывания в подразделении, где вы сейчас служите, где успела побывать уже, какие области вы прошли, где выполняли операции?

– Я все не могу рассказывать, но вообще на суше, на море… Не был еще только в воздухе, но думаю, что все впереди. Такова ситуация в стране, что мы должны быть готовы поехать на любой участок нашей страны и выполнить ту или иную задачу. Я за этот период войны полномасштабной, наверное, объездил столько сел, городов и частей Украины, что если бы не война, я бы наверняка никогда не побывал в том или ином уголке нашей страны.

– Слушайте, но в каком состоянии вы все это видите? Остаются в памяти и здания, и все это?

– Особенно остается в памяти тот момент, когда ты приезжаешь работать в сектор, и там еще до момента, когда вы приехали, все было более-менее. Но вы понимаете, что враг также применяет разведданные, и мы когда туда прибываем, как бы мы скрытно ни перемещались, ни применяли средства безопасности, но противник рано или поздно узнает. И туда начинает лететь все. Самое ужасное то, что там те люди, которые еще не эвакуировались, хотя их заранее предупреждают о том, что нужно эвакуироваться с прифронтовых участков. Была ситуация просто, человек выходит на улицу, мы пересекаемся с ним, он говорит: "Вот вас не было – у меня был дом, вы приехали – у меня нет дома". И ты понимаешь, что в общем он прав, а с другой стороны – он не понимает, если бы мы не приехали и не отстояли это место, дом можно построить всегда, а вот землю вернуть, на которой ты можешь построить дом, – не всегда.

Как работает враг

– Анализируете ли вы сейчас противника? Имею в виду разведчиков, таких как вы? Только с другой стороны, врагов наших – насколько в российской федерации развита разведка и подобные подразделения?

– Я не могу говорить о том, что они неумные люди или неопытные. Понимаете, воюющие страны на уровень становятся выше, чем те страны, которые непосредственно находятся в мирной жизни. Война ведь не стоит на месте. Всегда технологии идут вперед и, конечно, мы на них учимся, на боевом опыте, ошибках, мы всегда поднимаемся выше, выше и выше. Здесь так же: кто кого переиграет – они или мы. Они учатся, придумывают какие-нибудь новые моменты, задействуют их. Мы тоже учимся, думаем свои моменты и задействуем их. Они очень хорошо работают. Я не могу этого не сказать, потому что есть определенные моменты, в которых они таки превосходят нас. Но единственный момент, в котором мы отличаемся – мы люди, а они – нет. И тут даже не буду говорить почему так. Потому что у всех это понимание есть. Одно скажу: отношение у нас к людям, защищающим нашу страну, и отношение у них к наемникам, которых они вовлекают в войну против нашей страны, совершенно разные компоненты. И подход совершенно разный: мы защищаем, а они хотят нажраться нашей земли. Но не будет.

О рекрутинге

– Пополняются ли сейчас ряды разведчиков? Приходят ли к вам молодые ребята, такие же энергичные, как и вы? Учитывая и усталость стандартную от войны, и непонимание, сколько это может длиться – год или еще годы?

– Конечно, мы иногда делаем такую акцию – если кто-то решится и пойдет на рекрутинг, пройдет определенную подготовку не только физическую, но и психически-нравственно-волевые качества свои проявит, тогда будет у него такая возможность приобщиться к нашим командам, к нашей семье, и поработать. У нас есть все для того, чтобы твоя работа была эффективной, только у тебя было желание и физическое и моральное здоровье. Потому иногда мы делаем такие акции. Это радует, потому что свежие люди, особенно, когда они хотят научиться, воевать, работать. Это немного поднимает твое настроение – старого такого уже воина, который протоптал по Украине...

– Вы себя уже называете "старым воином"?

– Ну да, я думаю, что могу и имею право на это. Потому что воюю третий год почти. Я воюю не в тылу, ну, бывает в тылу врага, но...

– Давайте об этом, если можно, немного подробнее?

– Хотел сказать просто к тому, что я всегда был в активной фазе – много боевых, много позиционных моментов. Это утомительно, потому что твой ресурс энергии, которую ты используешь, должен пополняться или будет только тратиться. Поэтому нужно морально отдыхать. У меня для этого есть определенные моменты, как я восстанавливаюсь.

Об отдыхе бойца

– А как вы отдыхаете, интересно? Или как перезагружаетесь?

– Да, это нужно, конечно, делать, потому что если этого не делать, будет беда. К примеру, покинув 3-ю штурмовую во время перехода, у меня было депрессивное состояние. После шести месяцев в окрестностях Бахмута – очень сильно утомительно. А еще это была зима, понимаете ли, воевать, когда холодно – очень противно. Я был в таком депрессивном состоянии. Мое эмоциональное состояние поправил один человек, на котором я женился. Она меня вдохновила заново перезагрузиться и пойти, как говорится, в бой с новыми силами и с целью – почему я должен это делать и почему я должен возвращаться. Поэтому в целом для меня как уже семейного человека – лучший отдых – это со своей семьей. Лучше этого я не знаю, что может быть. Поэтому...

– Я очень люблю такие истории… Вы не слышите? За камерой по ту сторону сидит жена, она не хочет заходить в кадр, но это очень красивая молодая пара. Я просто поражена тем, как вы относитесь к семье, к ценностям.

– Я до этого момента был...

– Знаете, это можно почувствовать, только прожив и увидев, пожалуй, то, что увидели вы, почувствовать эту цену.

– Тоненькую грань, которую ты понимаешь, что не нужно терять. Иногда люди просто ломаются. Они не надеются на что-то лучшее, не хотят продолжать себя привлекать к каким-то определенным действиям, чтобы у них что-то было, но у каждого человека бывают такие моменты – надо переступать их и идти дальше. С надеждой на будущее. Поэтому я до войны, вообще мы с друзьями, да, у меня есть лучшие друзья – мы как-то так отдыхали и разговаривали на тему, кто из нас первый женится. И я вообще ставил на то, что я самый крайний из нашей компании буду жениться, а так случилось, что самый первый.

– Те еще не поженились?

– Нет, иногда бывает и так. Но никогда не сомневался. Это были такие взвешенные действия, я знал – почему я это должен сделать, и это просто шло от сердца. Тем более, когда ты десятки раз по лезвию ножа походишь, ты понимаешь – а чего я должен отказывать себе? Не попробовать семейную жизнь, любовь и так далее? От этого не нужно закрываться.

Существует ли страх смерти?

– Слушайте, согласитесь, что бы кто ни говорил, но все же есть, пожалуй, у вас больше всего страх смерти?

– Нет, нет. Страх есть, я объясню почему – если человек говорит, что он не боится – он дурак. Боятся все, абсолютно все, мне тоже, перед каждой задачей я говорю ребятам: мне тоже страшно, ребята, но у нас есть выбор – либо мы контролируем этот страх и делаем свою работу, либо страх тебя пожирает и ты ничего не сможешь сделать. Как бы ты силен ни был, с каким ты оружием ни был, если ты не контролируешь страх – он поедает тебя. Тем более, поедает твоих побратимов, которые находятся с тобой, потому что он очень сильно влияет на людей рядом. А что касается смерти, у меня такое отношение, что я сколько раз уже мог не быть на этом свете, поэтому я каждый раз спрашиваю себя – для чего я живу и для чего мне каждый раз мой ангел-хранитель меня хранит – я знаю, что у меня будет какая-то определенная роль в этой жизни, и мне всегда интересно – к чему меня ведет моя судьба и что я должен сделать. Поэтому я полагаюсь больше на это, а смерти... бегущий от смерти – тот бежит ей навстречу. Я вот люблю эту фразу, потому что она передает определенные моменты с нашей мобилизацией и с уклонистами, поэтому здесь такое дело...

Об уклонистах

– Раздражает это вас?

– Раздражает больше не то, что человек там хочет спасти свою жизнь таким образом, а раздражают больше именно такие люди, которые встретились лицом к лицу с повесткой, да, и вот они начинают определенные действия, сопротивление, как-то на конфликтную ситуацию. Считаю, если ты уже встретился с этим, то будь смел, прими это как вызов просто и преодолей это. Сделай это. О тех людях, которые уклоняются путем заплатить кому-то денег, уехать в бусике, зашитым вагонкой – это их выбор, но будешь ли ты счастлив там – это другой момент. Вот расскажу историю: я шел в институт травматологии на обследование по своим ранениям, и мне навстречу мужчина такой, лет под 30, маленького роста. Он был аккуратный и он ко мне так вежливо обратился, поздоровался и спросил, могу ли я ему купить булочку с чаем? Да, где-то работает ПВО. Могу купить ему булочку с чаем, а я спешил, у меня была запись, вы же знаете, как утром, когда опаздываешь... У меня не было с собой наличных денег, не предпочитаю наличные деньги, больше карточку, я сказал: "Извини, у меня нет. Я помчался, поднимаюсь на гору и смотрю периферийным взглядом – есть такая кафешечка маленькая, окошечко там, пирожки, чай продают. Я посмотрел назад, смотрю, он идет по моей траектории, я быстренько туда забежал, говорю: мне того, того, того, заплатил денег. Выхожу – он как раз подходит, я ему даю – держи. И мне просто, я человек такой, иногда люблю поинтересоваться, говорю: ты вот аккуратно выглядишь, я от тебя не чувствую перегара, ты не употребляешь, я так понимаю, почему, в какой ситуации оказался, чего так? Он мне объясняет, что он из Румынии, он беженец, достаточно долго живет в Украине – более 15 лет. И вот он работает дворником, там жилье ему дают, но там денег хватает только на еду. Я ему пожелал счастливого пути и ушел. Иду, и знаете, к чему это была история – я вот иду и думаю о людях, которые так хотят незаконно пересечь границу и вот убежать. Это, наверное, такая же судьба будет, поэтому надо быть честным перед собой и не бояться, а все остальное – если на то воля – оно будет, поэтому вот так.

– Благодарю вас, очень такой вдохновенный разговор. Я вам желаю поправиться быстренько.

– Спасибо.

– И принять участие еще не в одной операции. Конечно, хочется, чтобы поскорее мы победили и чтобы вы жили своей полноценной жизнью. Вы такой молодой, вам есть чем заниматься, но уж как есть.

– Все будет хорошо. Есть определенные цели, мы к ним идем, мы несокрушимы, поэтому мы известны на весь мир, мы должны этот уровень держать, мы не должны показывать, что нас можно поломать. У нас нет выбора – только вперед.

Поддержите журналистов "5 канала" на передовой.

• Вносите свой вклад в победу – поддерживайте ВСУ.