Тайна отгадывается просто: Франко в это время писал, но его антироссийские стихи были запрещены в СССР. А еще на эти последние 8 лет приходится лечение от сифилиса и общение с духами умерших.

Итак, Иван Франко – а скорее ФрАнко – несмотря на собственные слова, что он мужик, был выходцем из мелкой шляхты.

Еще в школьные годы проявлял феноменальные способности – в гимназии во время уроков, которые считал неинтересными, читал Шекспира или Гете на немецком или переводил с древнегреческого Софокла. При этом по требованию учителя мог дословно воспроизвести его урок. Словом, был вундеркиндом.

Всего Франко в совершенстве знал 14 языков, а на польском и немецком писал тексты не хуже, чем на украинском. Был доктором наук, но защищался в Вене, потому что Львов своего гения не захотел принять.

Рассказывать об Иване Франко можно много, но преимущественно это общеизвестные факты. Менее, а то и совершенно неизвестны последние годы его жизни. Все началось в начале 1908-го.

Франко как раз остался без основной работы – литературно-научный вестник Михаила Грушевского после русской революции и (наконец!) разрешения печатать на украинском языке переехал в Киев. У Франко возникли серьезные финансовые проблемы – его дом был выстроен под банковский кредит – фактически в ипотеку. Знакомо многим украинцам.

Но Франко, у которого было четверо детей – трое сыновей и дочь, решился на кредитование. Дом выглядел так:

Да и до сих пор выглядит вот так:

И вот в начале 1908-го, оставшись без основного заработка, Иван Франко еще и тяжело заболел. Его мучила головная боль, бессонница, воспаление глаз, ломало суставы, возникли проблемы с мочеиспусканием. Наконец писатель, который очень не любил врачей, таки обратился к эскулапу. Тот прописал полный покой и отправил лечиться на воды – в городок Липик в Хорватии. Вот так он выглядит.

Но в начале ХХ в. Липик славился своими йодированными водами.

Уже тут Франко с удивлением узнает: попал на курорт для сифилитиков. С удивлением – потому что, очевидно, не имел никаких оснований считать, что заразился этой венерической болезнью. Но врачи, заметив неизвестные им симптомы болезни Рейтера, очевидно, решили иначе.

Юрий Иванов, доктор медицинских наук, объясняет: "Без какой-либо инфекции вырабатываются антитела воспалений мочевых путей и даже возникает так называемый баланит – воспаление на половых органах, которое не напоминает ни сифилис, ни гонорею, но оно яркое очень".

Быт свой на курорте в Липике Франко в письмах описывает как сносный: "Жизнь в Липике очень дешевая и достаточно хорошая, дешевое вино собственного изделия, легенькое и очень хорошее, какого литра стоит одну корону и которое дается пить и не вредит ничему".

Франко даже не догадывался, что вредить ему может не местное вино, а именно вода и другие лекарства от несуществующего сифилиса. Эту болезнь лечили еще ртутью и наперстянкой – все эти средства вызывают галлюцинации. И у Франко они довольно быстро наступили.

В письмах от первых дней апреля 1908 г. Франко описывает свои первые галлюцинации. По ночам к нему приходит сердитый дух умершего несколько лет назад Михаила Драгоманова. Жалуется на тяжелый быт в вечности и обвиняет во всем писанину Франко. Наконец, в одну из ночей он берет на помощь других духов, в частности Тараса Шевченко, и они вместе создают над Франко что-то вроде суда. Велят писателю почти голым выбежать на улицу и гонят от лужи к луже.

"Когда я наконец не хотел идти дальше и то и дело оглядывался, откуда идут голоса, они насмехались надо мной, что ты их не увидишь, и наконец сложили что-то вроде суда, которым меня приговорили на самые страшные адские муки, а перед тем на быт на какой-то горе в течение 18 000 лет" (Иван Франко, "История моей болезни").

После этой истории Франко чуть не умер, ему парализовало обе руки. Как он говорил, из-за Драгоманова.

Ирония в том, что Франко виделся с живым Драгомановым лишь один раз – и эта встреча тоже немало ему стоила. Тогда он был молодым талантливым студентом Львовского университета на государственной стипендии. Еще перспективным писателем. И собирался вот-вот жениться на дочери галицийского священника Ольге Рошкевич.

Драгоманов после преследований российских властей бежал из Киева в Европу. По дороге заехал во Львов завербовать нескольких украинских студентов для общего дела. Познакомился с Франко и его другом Павликом. Впоследствии из Женевы Драгоманов написал письмо с определенными поручениями для них – и именно это письмо стало причиной первого ареста Франко.

Все перспективы Франко враз были разрушены: он потерял стипендию и шанс завершить обучение. Отец невесты запретил ему с ней видеться, наконец, из-за плохих условий содержания в тюрьме Франко подорвал себе здоровье.

Но письменное общение с Драгомановым Франко продолжил – несмотря на то, что тот не раз вел себя грубо и требовательно.

Франко любили многие женщины, однако женился он по расчету. И не из-за денег. Его избранница Ольга Хоружинская была из Восточной Украины, и таким способом галичанин Франко словно воплощал мечту всех украинцев о соборности. О наследственной психической болезни невесты Франко никто не сообщил…

Ольгу Франко неоднократно лечили в психиатрических клиниках – безрезультатно.

Теперь под одной крышей оказалось сразу двое не совсем психически здоровых людей.

Франко, с одной стороны, остался гением, но иногда впадал в странные психические замешательства. Был уверен, что имеет сверхъестественную связь с миром мертвых. Так, однажды купил у львовского антиквара старую рукопись и выдал ее за свои деньги как неизвестную драму польского поэта Адама Мицкевича – потому что так ему сказал дух покойного. Хотя у литературоведов нет сомнений, что это текст какого-то посредственного поэта.

Больному писателю начала собирать деньги галицийская община. В 1913 г. галичане решили устроить ему пышный юбилей – 40 лет творческой деятельности. Ведь он точь-в-точь как герой его же поэмы "Моисей"!

С организацией торжеств все было не так просто. Социал-демократы требовали, чтобы впереди шла колонна рабочих – мол, Франко писал о пролетариате в Бориславе. Другие утверждали, что первыми должны быть крестьяне. Один шутник напомнил о евреях, которых также много в произведениях Франко. И о мужчине с табличками, намекая на Моисея. А заканчивать колонну, по его словам, должны были героини повести Франко "Для домашнего очага".

Что происходит с пророками – известно. Их либо распинают, либо забывают. С Франко случилось, к его счастью, второе. Уже через год разразилась Первая мировая война. Оба живых сына ушли в австрийскую армию, в частности Петр – в украинское подразделение сечевых стрельцов. Дочь Анна оказалась под Киевом – по ту сторону линии фронта. Больной писатель остался один на один с сумасшедшей женой. И это было ужасно, как свидетельствуют современники.

"С годами, как Франко имел парализованные руки, Ольга Франкова каждый раз больше ему досаждала и бросала на него деревянными опаловыми поленьями. Франко своими больными руками не в силах был обороняться" (Одарка Бандровская. "То, что видела собственными глазами и что запомнила из рассказов").

Какое-то время Франко скрывается у друзей, но в конце Ольгу снова переводят на лечение в психбольницу. Он возвращается домой, но оказывается совершенно одинок во время войны. Рассказывают, что немощный писатель выходил на базар с сумкой на плече. Продавщицы сами доставали из карманов деньги и бросали самое необходимое в сумку или запихивали ему под мышку. "Моисей" украинского народа оказался перед реальной угрозой голодной смерти.

Ко всему добавилась российская оккупация Львова. Украинская элита во главе с митрополитом Шептицким была арестована. Язык – запрещен. Франко не тронули только из-за болезни, хотя дому его досталось.

Роман Горак, писатель: "Дом и подворье Франко было просто изуродовано. Библиотека Франко пошла на туалетную бумагу во многих случаях".

Больной и немощный Франко на эту оккупацию отреагировал антироссийскими стихами, которые писал по букве левой рукой: "Боялися москалі, що Львів город на скалі".

Все они впоследствии, конечно, были запрещены – как в России, так и в СССР. Не попали в 50-томник Франко. Да даже и сейчас их могут прочитать разве что избранные – в малотиражном приложении.

Деньги со счета в украинском банке "Днестр", на который приходили пожертвования для Франко, были просто-напросто украдены российскими оккупантами. Писатель едва не умирает с голоду. Заниматься им приезжает к нему прежняя любовь – полька, красавица Целина Зигмунтовская, однако, вероятно, из корыстных побуждений.

Но скоро она тоже пропадает. Когда россияне отступают из Львова, писатель попадает в приют сечевых стрельцов. Там как будто обретает покой. В последние дни жизни совершает последнюю прогулку по Львову – домой. Там его посещает знакомая писательница Катря Гриневичева. "Как ваши руки?" – спросила она. Франко посмотрел в сторону и через некоторое время ответил: "Духам велено меня не трогать. Стоят за дверью. Вчера приходил Христос. Ломал хлеб за столом".

Уже через несколько дней Франко не стало. Гимназический приятель писателя поляк Генрик Бигеляйзен застал его тело, накрытое ободранной простыней. Возмущенный Бигеляйзен прибежал в гимназию, где он преподавал, и произнес студентам свои знаменитые слова: "Идите и посмотрите, как лежит величайший поэт, такой же бедный, как и ваш народ. Вы недостойны были его иметь между собой".

Сразу нашлась и одежда, и деньги на похороны – громкие и пышные. Проститься с поэтом пришло 10 тысяч человек. Гроб с телом Франко несли сечевые стрельцы. Это произошло благодаря уникальной в истории мировых войн договоренности – перемирию между украинцами российской и украинской армий.

Через несколько месяцев после смерти Франко немецкий военный врач Ганс Рейтер, осматривая больного солдата, описал странную генетическую болезнь, своеобразную форму артрита – те же симптомы, что и у Франко.

Произведения Франко, как и любого великого писателя, актуальны и сегодня. А что из Франко любите вы?

Читайте также: Украинский "дракула": как Москва превратила союзника Мазепы в вампира