По случаю украинские военные снимали все, что происходило летом 2014-го в эпицентре ада на востоке Украины.
Об оперативной обстановке вдоль границы с РФ рассказывает военный аналитик Александр Сурков. Он эксклюзивно показал карту Генштаба и рассказал о замыслах и стратегиях того времени:
Вот так выглядела группа ВСУ по состоянию на 2014 год на картах Генерального штаба. Как видим, наши подразделения, тактические и ротные группы, размещались вдоль границы от Изварино и до Амвросиевки.
Эта градация летом сыграла очень важную роль. Именно благодаря тому, что она перекрыла основные линии обеспечения со стороны России, наши основные силы смогли освободить Славянск, Лисичанск, Дебальцево, продвинуться в западном направлении, фактически до Донецка.
Что представляла собой эта группировка? Это линия опорных пунктов, блокпостов и базовых лагерей. Они были разбросаны на довольно большом расстоянии, и это создавало определенные трудности с их обеспечением.
Важной особенностью этой тактической обстановки было то, что почти все населенные пункты в этой зоне контролировались боевиками или колаборантами. Наша армия стояла на открытых позициях, занимала высоты, участки местности, но в то же время была очень уязвима перед вражеской артиллерией. И это в начале августа привело к серьезным проблемам. Тем не менее обеспечение группировки продолжалось, и рассуждать о том, как говорит российская пропаганда, "изваринском котле", нет никакого смысла.
Вот как выглядело временное жилье нашего героя где-то у границы с РФ летом 2014-го.
Боец 79-й десантной аэромобильной бригады Вячеслав Зайцев сегодня в студии спецпроекта "Тайны войны" ("Таємниці війни") с Яной Холодной на "5 канале" – с собственной историей выживания в открытом поле под постоянным прицелом вражеских "Градов".
– Как это – жить в окопе?
– Одно из первых моих видео – район пропускного пункта "Должанский", где мы стояли с 24-й бригадой. Была и 55-я бригада, и 25-я, и пограничники. Поддерживали пограничников. Тогда мы освободили "Должанский" и были там на усилении.
Когда подошли к Изварино, нас обстрелял первый "Град", потом были и другие. Вспоминая свой окоп... со временем я его еще больше углубил. Даже сделал небольшой подбой, потому что когда кладет "Град", то ты лежишь на боку у стенки. И очень не хотелось бы, чтобы он попал.
– Достаточно ли такого окопа, как на видео, чтобы уберечься от обстрелов?
– Нет. Чтобы уберечься от мины, надо делать скат из бревен, насыпать землю, а от "Града" – должна быть бетонная плита. Но когда "Град" попадает в блиндаж, то погибнуть реально.
– Вы сказали, что граната "Ф-1" – это страшная штука. Что имелось в виду?
– РГД-5 – это наступательная граната, и когда ты бросаешь, залегаешь, она тебя не посечет. Ф-1 надо бросать из окопа обязательно, должно быть нормальное прикрытие. И осоколки разлетаются на 250 м. Там довольно мощная металлическая рубашка.
У нас был случай в ДАП, когда мы бросали Ф-1, и враг наступал. Мы бросали ее со второго этажа, она скатилась вниз и уже там разорвалась. Хотя могла и нас посечь. Есть опасность, что от нее можно самому пострадать.
– Что вас привело в армию?
– Я служил срочную в десантных войсках. В Болграде. 1-я аэромобильная дивизия.
Я историк по образованию. Поддерживал Майдан, хотя не все ребята, с которыми потом служил в 79-й бригаде, поддерживали. Даже мой близкий друг и помощник когда-то был против Майдана. Но я поддерживал Майдан и уже тогда понимал, что будет потом.
Когда революция побеждает, возможна интервенция, то есть соседние страны могут воспользоваться тем, что страна обессилена, и кусок территории отцепить. Одна из стран воспользовалась тем, что мы были обессилены. Несмотря на то, что она с нами подписывала Будапештский меморандум, Договор о дружбе 1997 г., ратифицированный обеими парламентами, или Договор о границах 2001 г. Она аннексировала Крым, что позже и признала. Это Россия.
– И именно Россия вас привела в армию. Именно российские "Грады" вы почувствовали на поле боя. На вашем видео снято то, что прилетало в ваш окоп.
– Вы помните первый обстрел "Градом" и свои эмоции?
– Это было неожиданно, мы не ожидали. Это было днем. Едва подъехали к Изварино, остановились и где-то через полчаса... Мы стояли на высотке, там в 20 см идет скала. Мы ее немножечко отбивали – делали позиции. И где-то в 700 м от нас полностью вспыхивает поле. Попутно. Это был шок. По нам отработал пакет "Града", но был недолет. И поверьте, скорость пробивания скалы ломами ускорилась в разы. Потом по нам каждую ночь сыпали "Градами". Мы видели, что со стороны российской границы эти стрелы летели. И если они стреляют, то за 10-15 секунд они будут у нас.
– Сколько вы прожили в таких условиях?
– Вблизи границы мое подразделение было с июня, после того как мы вышли из Красного Лимана и поехали к границк. Там наше подразделение пробыло до начала августа, то есть около 2 месяцев. И из этих двух месяцев где-то полтора мы были в окружении.
– Было чем обороняться?
– Десантная бригада – это легкая пехота. Если в прямом бою ее встретит механизированная бригада, она просто ее разнесет. Это БТРы, колесная техника, стрелковое оружие, гранатометы, противотанковое оружие.
С нами была 24-я бригада, 72-я бригада, 55-я бригада, и я впервые видел, когда огромная гаубица 152 мм бьет прямой наводкой по российской колонне, проходит через границу – и эти машины разрываются с взрывчаткой, горят черным пламенем, хотя они же тогда говорили, что там сгущенное молоко.
С нами были пограничники, вооруженные хуже нас. У них вообще не было бронированной техники, только колесная.
– Вы поддерживали пограничников?
– Пограничники без нас никуда не выдвигались. Мы, как пожарная команда, если надо, постоянно выдвигались вперед. Где-то услышали стрелкотню – наши БТРы вперед. У нашей бригады есть неофициальный девиз, который нельзя озвучивать в эфире: "....опять мы!".
– Вспоминаете тот период с видео?
– 22 июля 2014 г., бой за Кожевню. Мы там подстрелили Захарченко. Когда технику загнали в посадку, солнце развернулось и фары начали отблескивать. И наш противотанкист очень метко лупил по ним. Мы им изрядно пожгли техники.
– А как вы узнали, что там подстрелили Захарченко?
– Об этом я узнал, когда Захарченко стал известной личностью, что он получил ранение в Кожевне. Потом я еще читал пост одного снайпера-террориста из Казахстана, кажется, что их в ДАП донимал один гранатометчик – оказалось, это был я.
– Как вы поддерживали друг друга в поле?
– Я – специалист казачества. Работаю в Национальном заповеднике "Хортица". На самом деле, только после войны я понял, зачем давали забавные прозвища. Потому что иначе можно было действительно сойти с ума. Юмор нас спасал, позволял психологически расслабиться. Так говорят психологи. Это лишним никогда не будет. И братство. Это то, что нас поддерживало. У некоторых сил не хватало. И страх был у всех. Это вполне нормально. Я скажу словами героя фильма "Пропавшая грамота": когда люди говорят, что не было страха, "плюнь дураку в глаза".
– Часто приходилось ужинать или завтракать под обстрелами?
– Да, довольно часто. Если была просто стрелкотня – это даже иногда успокаивало. Было страшно, когда затишье. Потому что тогда могут отрабатывать либо танки, либо ствольная артиллерия, либо "Град". Мы даже видели, как из-за российской границы стрелял по нам танк. Это не артиллерия, которая где-то за горизонтом. Это реально страшно, когда ты лежишь в окопе, а тебя подбрасывает.
Оказалось, что на российскую границу приезжали учиться российские курсанты артиллеристы. Они учились. И неточно лупили. Поэтому когда была стрелкотня беспорядочная, это иногда даже успокаивало.
– Как был организован быт? Вода? Еда? Откуда все это бралось, особенно в окружении?
– Когда мы были на границе, я постройнел. Но часто мы ходили на пруд: бросишь гранату – будет тебе уха. Но похлебка без хлеба – были определенные проблемы с желудком. Потом по тому пруду отработал "Град" - и вся рыба показала небу пузо.
Был случай, когда на противоположную сторону балки выходили кабаны в час ночи, их хорошо было видно в тепловизор. Но тепловизор – это не прицел. Ты не можешь попасть. Ребята предлагали даже навести туда АГС, чтобы было мясо на всю роту.
Спасло кабанов то, что мы нашли заброшенную машину пограничников. Там были консервы 80-х годов – перловка, рис, деликатесы. Эти консервы нас тогда спасли, потому что мы питались раз в день. Воду брали из ручья, который впадал в пруд.
– Десантировали ли вам боеприпасы и продукты?
– Боеприпасы сбрасывали, а продукты не попадали. Преимущественно нам пытались сбрасывать патроны, чтобы самолет не использовать под продукты. Колонны наших пытались пробиваться к нам. Кое-что привозили, но и погибали тоже.
– Выходит, боеприпасы на поле боя важнее продуктов?
– Именно так.
Десантирование продовольствия, боеприпасов и людей – едва ли не единственный способ поддержать наших воинов. Когда добраться наземным транспортом до подразделений было невозможно – в небо взлетала авиация.
Военный эксперт Александр Сурков рассказывает о путях обеспечения бойцов летом 2014-го.
В первую очередь пограничная группа сил АТО обеспечивалась в двух направлениях. Первая – со стороны Кожевни. Вторая – со стороны населенного пункта Тараны. Обе линии снабжения обеспечивались нашими блокпостами и опорными пунктами. Через них довольно долго беспроблемно наша армия получала боеприпасы и все необходимое, чтобы держать оборону.
В середине июля, после захвата боевиками населенного пункта Мариновка, линия снабжения через Тараны была потеряна. Осталась только одна – через Кожевню. В 500 м от российской границы. Конечно, машины, которые там проходили, были под постоянными обстрелами, проход был довольно сложный.
Тогда командование приняло две меры. Первая – попытка выйти через Шахтерск и пробить новый коридор обеспечения для бойцов. Вторая – десантирование парашютным способом всего необходимого.
После осложнения сухопутной доставки командование АТО решило обеспечивать пограничные группировки парашютным способом. Этот способ сбрасывания грузов из военно-транспортных самолетов, которые потом подбирали военные, оказался эффективным и вызвал бурную реакцию со стороны Кремля и боевиков. Ведь "Буки", привезенные из России, в первую очередь были определены именно для того, чтобы сбивать наш военный транспорт, который доставлял на границу эти грузы.
Но самым необычным и эффективным способом обеспечения оказалась волонтерская деятельность. В июле-августе 2014 г. волонтерские группы пробивались с севера и с юга по контролируемой врагом территории и доставляли военным все необходимое.
– Были ли случаи, когда десантировали, но ваши посылки попадали на территорию врага?
Да. И на ЛЭП падало. Мы не могли достать. А это были снаряды к гаубицам. И на территорию врага падало. Было и такое, что мы у них отбивали технику. Есть видео, где мы отбили БМП-2. Так что у нас было, как говорится, "баш на баш".
– А теперь об "особых" посылках.
– Что было в тех посылках?
– Письма, открытки, сердечки. Все, что детки делают своими руками. Это 2014 год. Моей дочке 4 года. Она меня не видела полгода. Конечно, когда детки пишут – здесь столько эмоций...
– Такие письма были оберегами?
– Мы их складывали в нашем БТРе, в импровизированных казармах. Есть такая мистика в 23-м батальоне: попал "Град", а стена, увешанная детскими рисунками, сохранилась. И там никто не пострадал. Для солдата это важно. Мы видим, ради кого воюем.
– Когда было принято решение о выходе? Как вы узнали, что покидаете поле боя и территорию из-под границы?
– До простых солдат информацию доносили в последний момент. Это обусловлено тем, чтобы не было утечки информации. О выходе я узнал в день выхода. Мы были всегда готовы. Транспорт был проверен. Все БТРы подготовлены, несмотря на то, что техника пострадала от ПТУРов. Конечно, колесная техника пострадала от "Градов". Мы проводили разминирование. К сожалению, погиб один сапер.
Выходили не там, где нам предлагали. А пошли другим путем. И мы видели, что по тем местам уже сыпали "Грады". То есть нас на переправе бы встретили. Мы вышли, из потерь – один сапер. Раненые, к сожалению, были. Но все остальные живы.
– Мы видим утопленный танк. Что это за танк?
– Это танк 72-й бригады. К сожалению, некоторые мы были вынуждены уничтожить. Переправа не была рассчитана на танк. Танкисты у нас страдали и от обстрелов.
Ранее десантура к другим войскам относилась свысока. А когда, например, в Красном Лимане танкисты, которым было по 20 лет, уничтожали блокпосты, это заслуживало уважения. Спасибо танкистам, у них была очень большая работа. И танкисты, и артиллеристы – все друг другу помогали. Связисты... Почему-то мало о них говорят, но, например, в ДАП мы слушали переговоры боевиков, благодаря им.
– На видео есть песик беленький. Откуда он?
– Град его прозвище. Он прибился под Довжанским. И была сучка Мина. Армейские клички. Их забрал один из саперов наших. Мы их спасли от войны.
– Какой была атмосфера во время выхода?
– Мы с собой везли в 200-м. Его напарник погибнет в январе 2015 г., было два сапера, и так произойдет, что они погибнут. Но мы всегда себя подбадривали. Улыбка и юмор – то, что разряжает. Смерть, увечья, разрывающиеся "Грады" – и ты можешь вернуться психологически искалеченным человеком. Но поддержка и братство, как было у запорожцев, – это важно.
– Чувствуете ли вы себя защитником?
– То, что я делал, я делал как любой нормальный человек. Это мужская работа.
Быть защитником непросто. Но почетно. Война изменила отношение к пониманию – кто они, защитники.
Смотрите также: "Я тебя не оставлю, командир": как 79-я бригада держала высоту на границе под обстрелами россиян – "Тайны войны"