Мы уже рассказали о трех русских армиях, которые во Второй мировой воевали за Гитлера – Русскую освободительную Андрея Власова, Освободительную Народную Бронислава Каминского и казачьи войска Петра Краснова.
Но была еще одна русская армия на стороне Гитлера.
О ней еще Украинский институт нацпамяти кино рекомендовал посмотреть. Кино мы показывать не будем, а лучше расскажем, что первыми русскими на стороне нацистов стали не власовцы или казачки, а Российская национальная армия Бориса Смысловского.
Первые ее отряды появились уже в июле 1941-го, а последние – стали единственными, которые спаслись от Сталина и Гулага в 1945-ом.
И начнем с "яйца", которым в Древнем Риме было принято начинать трапезу. Нашим "яйцом" является сам Борис Смысловский – едва ли не единственный видный русский коллаборант, переживший Сталина.
Род Смысловских происходил из выкрещенных евреев Минского наместничества. Мужчины из поколения в поколение служили в армии, поэтому помотались по гарнизонам всей империи. За это получили дворянство, а по некоторым данным – даже титул графов. В начале ХХ в. уже числились наследственными шляхтичами Киевской губернии, но и дальше мотались по гарнизонам, поэтому Борис родился аж в Финляндии в 1897-м.
Как и отец и дяди, отправился в армию. В 18 лет окончил Михайловское артиллерийское училище и сразу попал на войну – Первую мировую. Храбро воевал в гвардии, был не раз ранен и получил горсть орденов, но войну Россия фактически проиграла. Борис в 1917-м году оказался на обочине истории, то есть в Москве.
Столицей тогда был Петроград, и что там произошло в октябре 1917-го – знают все. Мы о штурме Зимнего дворца и молниеносном большевистском перевороте, если что.
А вот тогдашние события в Москве у нас менее известны. И поэтому не все могут увидеть символизм тех событий – с кровавыми боями на Арбате и сокрушительным расстрелом Кремля из тяжелой артиллерии.
Там большевистский мятеж столкнулся с сопротивлением – прежде всего со стороны молодых курсантов-юнкеров и студентов-добровольцев, которые впервые в той войне назвали себя “Белой гвардией”. Это были этакие московские Круты – когда небольшие группы отъявленных юношей остановили бесчисленные "красные" Орды и причинили им многотысячные потери. Ну и с местной спецификой, конечно – то есть ложью и дикой жестокостью. Например, когда "белые" заняли Кремль, то беспощадно вырезали "красный" гарнизон, солдаты которого сдались именно за обещание сохранить жизнь.
"Белые" продержались неделю, но потерпели поражение. На похоронах 300 убитых юнкеров побывал киевлянин Александр Вертинский и написал об этом тоскливый романс. Пройдет почти сто лет – и российский певец Борис Гребенщиков посвятит собственное исполнение этого романса погибшим на Євромайдане. Хотя тоже не будет понимать, что там и к чему.
Но это другая история. Наш же сегодняшний герой был среди юнкеров, получил ранения, но выжил. Потом рассказывал о себе разные небылицы: что служил в Красной Армии, или наоборот, отправился в Финляндию, где помог маршалу Маннергейму отбить нашествие "красных".
На самом же деле тогда, в свои 19 лет, Борис Смысловский начал превращаться из солдата в шпиона. Он вступил в подпольную организацию социалистов-революционеров, которые разошлись с большевиками и начали подрывную работу против них. Сам Борис оставался монархистом, однако решил помочь одним "красным" перебить других. Однако без особого успеха, поэтому отправился на Дон, к "белым".
Там снова стал солдатом, прошел с боями всю южную Россию и Восточную Украину – воюя как против "красных", так и против Петлюры и Махно. То, что война всех против всех только усиливает самого страшного врага – большевиков, – додуматься не смог. Ни он, ни его командир Антон Деникин.
Поэтому "белых" разбили и загнали в Крым. Деникин сдал командование барону Врангелю и бежал за границу. Часть армии – и Борис Смысловский – осталась отрезанной в Одессе под командованием генерала Николая Бредова. Тот выдал бредовую идею – прорываться в Крым к Врангелю кружным путем – через Румынию и Черное море.
Румыны вооруженных русских к себе, конечно же, не пустили, поэтому пришлось идти еще дальше – в Польшу. Эти странные маневры впоследствии получили название "героического Бредовского похода". Но он закончился провалом: поляки, которые вместе с УНР как раз воевали с "красными" русскими, "белых" на всякий случай разоружили и бросили в лагеря.
Смысловский обиделся и не оставлял мечтаний добраться-таки до Крыма. Случай представился в октябре, когда поляки фактически предали союзников-украинцев и заключили с большевиками сепаратный мир. Армия УНР решилась на отчаянный шаг – собственными силами нанести удар в направлении Винницы и продолжить войну самостоятельно. Русские решили присоединиться к наступлению – и пойти дальше в Крым на соединение с Врангелем.
Часть белого офицерства – среди них и Смысловский – была против совместных действий с украинцами. Мол, сами справимся, и незачем поддерживать этих сепаратистов. Но не повезло ни тем, ни другим. "Красные" атаковали первыми и разбили и украинцев, и "белых".
Борис Смысловский выжил и остался в эмиграции. Его отец и дяди остались в СССР – и стали жертвами "красного террора".
Чтобы чем-то навредить большевикам, Борис решил стать коллаборационистом. Только пошел на сотрудничество не с Гитлером, а с Демократической Веймарской республикой, потому что это еще была середина 1920-х. Гитлер тогда только что из тюрьмы вышел и по пивбарам соратникам расовую теорию проповедовал.
Смысловский сначала давал консультации немецкой разведке в отношении СССР и Польши, а в 1928-м окончил армейские разведывательные курсы и начал наводить связи с офицерами-эмигрантами – на всякий случай. Когда к власти пришел Гитлер, Борису пришлось жениться на немке, чтобы выглядеть лучше с расовой точки зрения.
Когда же нацисты вторглись в СССР, Смысловский сразу появился там и начал формировать первое русское подразделение – из офицеров-эмигрантов и перебежчиков-красноармейцев.
Неожиданной проблемой в первое время стали партизаны. Именно лишь НКВД оставило на оккупированных территориях более 1,5 тысячи партизанских отрядов и групп.
Но уже к середине 1942-го на связи с Москвой оставалось не более 100 групп. Остальные были разбиты, разогнаны или перевербованы. И в значительной мере – это работа Смысловского. Потому что ему с его добровольцами поручили не воевать на фронте, а именно бороться с "красной" агентурой и партизанами-диверсантами.
Под псевдонимами Хольмстон или фон Регенау он создал и возглавил т. н. "особый штаб Г." – то есть Русслянд, Россия, с тайными резидентурами по всей оккупированной территории.
На работу брал только местных – русских, украинцев, белорусов. Трудоустроил кучу украинских ветеранов освободительной борьбы, например командира элитного полка Черных Запорожцев Петра Дьяченко или писателя-повстанца Юрия Горлиса-Горского. И они, зная людей и тернии, довольно эффективно ликвидировали первую волну советской партизанки.
Потом настал год 1943-й. Нацисты начали проигрывать войну, партизаны вновь активизировались – но правильно бороться с ними стало некому. Потому что Смысловского арестовало гестапо. Не за забытое еврейское происхождение предков – а за значительно худшее: попытку объясниться с УПА.
Под конец своей третьей войны Борис понял, что для успеха в Украине нужно согласие украинцев, или же с ними придется вести войну, долгую и кровавую. Поэтому для начала устроил переговоры с командиром Первой УПА – Полесской Сечи Тарасом Бульбой-Боровцем. Когда же к нему с претензиями явились эсэсовцы – отказался выдать, как он говорил, “отважного атамана Бульбу” – и сам попал за решетку.
Бульбу эсэсовцы впоследствии таки поймают и бросят в тот же концтабор, что и Бандеру – Заксенгаузен. А Смысловского пол года будут держать под следствием – и это в разгар войны с большевиками.
Уже в 1944-м его наконец отпустят и прикажут переформатировать уже ненужный "штаб Г." в дивизию особого назначения. Борис ее для шика переименует в Русскую национальную армию. Армия эта никогда не имела более 10-ти тысяч человек, зато нашивки у них были покруче, чем у Власова.
В 1945-м после боев и поражений Смысловский со своей РНА будет прорываться не в Чехию, как РОА, и не в Италию, как казаки Краснова. Он лично позовет Власова и его бойцов идти в нейтральные страны типа Швейцарии и не верить ни союзникам, ни "красным". Но его не услышат.
Поэтому в начале мая 1945-го Смысловский во главе остатков РНА прорвался к нейтральному Великому княжеству Лихтенштейн – государству с 12-ю тысячами населения и армией численностью 130 отважных бойцов.
Борис был в форме немецкого генерала с русскими нашивками, равно как еще до пятиста его солдат. Куда делась остальная часть, не знаем, но знаем, что за день до Смысловского в Лихтенштейн прорвалась тысяча беженцев в штатском, а день спустя – еще 4 тысячи.
Сталин выставил княжеству то же требование, что Черчиллю и Рузвельту – выдать всех коллаборантов, как об этом договорились на Ялтинской конференции. На что великий князь Франц-Иосиф II гордо заявил: Вы нас в Ялту не приглашали и мы с вами ни о чем не договаривались, поэтому идите лесом. И вообще – у нас тут нейтралитет, гарантированный всеми великими державами, шо не ясно?
Всем солдатам РНА, которые были в форме, князь предоставил политическое убежище. То есть Смысловский и Княжество Лихтенштейн официально спасли от Сталина 462 человека, среди них – 118 украинцев.
Остальные беженцы разбежались по Европе и обеих Америках. Насильно "красные" никого не вывезли, только сагитировали около сотни легковерных. Их тут же неподалеку и расстреляли.
И именно об этом эпизоде – франко-швейцарский фильм "Ветер с востока", рекомендованный к просмотру Институтом нацпамяти. В роли Смисловського – Малькольм Макдауэлл, известный по роли в культовом “Механическом апельсине” Стэнли Кубрика.
Одиссея Бориса Смысловского на этом не завершилась. Он побывал еще консультантом ЦРУ, советником президента Аргентины, создателем новой немецкой армии – Бундесвера, деятелем антисоветских организаций русской эмиграции, и в конце концов – тихим пенсионером в Лихтенштейне, где спокойно умер на 91-м году жизни.
А его мировоззренческие эволюции дают надежду на то, что некоторых русских еще можно исправить – и вынудить к невозможному.
Не заканчиваются также истории дедов, которые ваевали. Вы будете смеяться, но кроме Освободительной, Освободительной народной и Национальной, за Гитлера воевала еще одна русская армия – Народная национальная. Поэтому оставайтесь с нами – у нас интересно и по-взрослому.
Читайте также: "Чтобы согнать в колхозы, людям жгли дома": фильмы о Голодоморе, которые не скрывают ни слова правды