– Сегодня у меня в гостях офицер Дмитрий Савченко, он сейчас находится на востоке Украины, прямо в самом аду, но на этой неделе он таки нашел время и возможность выйти с нами на Skype-связь, описать ситуацию, что происходит там и, конечно , прокомментировать события более глобального уровня: мы будем говорить и о приходе Трампа, и собственно о том, возможны ли вообще переговоры с путиным. Если да, то на каких условиях? Я очень хочу, чтобы вы дослушали этот разговор до конца.
– Дмитрий, поздравляю, рада видеть!
– Приветствую, Аня!
– Уж, вижу, ты в зимних условиях, в шапке. Поел ли?
– Да, конечно, поел и в шапке, потому что действительно немного прохладно, не так прохладно, как сыро.
Где сейчас находится боец?
– Мы в таких условиях пишемся, я понимаю, что у тебя не так много времени, все же спасибо за то, что нашел для нас хотя бы несколько минут, чтобы переговорить на важные темы. Но сначала, конечно, давай о ситуации на фронте. Можешь ли ты сказать, где ты сейчас находишься и в каких условиях сейчас приходится воевать?
– Пока нахожусь на Кураховском направлении, вовлечен в выполнение боевых задач, к работе с подразделениями и, собственно, ситуация на этом направлении стабильно напряженная.
Какая ситуация на Кураховском направлении?
– Она стабильно напряжена, и Курахово, и Покровск – это те населенные пункты, которые каждый день мы видим в сводках Генерального штаба, какие перспективы там?
– Перспективы на самом деле нерадужные, но при этом мы должны понимать то, что у нас, по сути, у нас нет никакой альтернативы, чем то, чтобы просто продолжать борьбу. Перспективы этих городов, если забегать наперед, хотя любые предсказания – очень неблагодарное дело, любое предсказание туннелирует будущее, на самом деле тенденция вырисовывается некрасиво, но говорить о том, что это тупиковая точка, также не приходится. Поэтому нужно продолжать борьбу, нужно оптимизировать эффективность своей боевой работы, нужно учитывать ошибки прошлого, нужно быть настроенным на длительную войну, не ждать того, что какая-то там развязка будет быстрой и максимально безболезненной для Украины. Надо просто продолжать работать на общее дело сохранения этой страны и чисто технологически подходить к выполнению своих функций, потому что система в целом работает на максималках.
– Не много ли мы сейчас ошибок совершаем, Дмитрий?
– Я ведь не являюсь кадровым военным в плане военного образования, я не заканчивал там ни военных учебных заведений, ни академии, ни академии обороны, ни сухопутных войск, поэтому я не могу брать на себя ответственность говорить о том, много ли мы совершаем ошибок и какие они именно, эти ошибки. Но с моей точки наблюдения, да, я определенные вижу проблемы, опять же, каждая проблема, с какой мы сейчас столкнулись, это такой композитный материал, это сгусток каких-то первопричин. Я в этом смысле детерминист и я считаю, что каждое явление, оно имеет свою причину и здесь нужно учитывать, что когда мы говорим о каких-то имеющихся барьерах в работе Вооруженных сил, Министерства обороны, то мы должны понимать, что это то следствие, которое вызвано комплексом причин, не одной причиной, а комплексом причин.
Поэтому говорить об ошибках, конечно, мы можем, но здесь важно также учитывать то, что ошибочность этой системы – это, к сожалению, единственный возможный инструмент противодействия внешней агрессии. Да, он очень несовершенен, очень несовершенен, но его критиковать нужно, скажем так, в эту минуту, в текущем моменте, понимая то, чтобы эта критика не нанесла этой системе критической нагрузки и она не разрушилась в целом.
Во время полномасштабной войны мы же проводили подобного рода трансформации и преобразования в условиях мирного времени, это было бы гораздо легче, а когда мы проводим это с учетом фактора внешнего давления агрессора – это немного другие причины. Поэтому ситуация очень непростая и она, по сути, крайне амбивалентна: с одной стороны есть понимание того, что система далеко несовершенна, есть очевидные огрехи этой системы, которые дают о себе знать. И наоборот, нужно понимать то, что лучше, чем эта система у нас, к сожалению, ничего нет.
О планах врага до конца 2024 года
– По поводу продвижения врага. Видишь ли ты, что они наращивают свои темпы и до конца, это опять-таки прогнозы, но, возможно, пару предложений ты скажешь по поводу того, до конца этого года, какие у них шансы в продвижениях, как далеко они могут зайти?
– Очень трудно понять, какой конечный план врага. Мы видим, что враг проводит активные наступательные действия, вот уже почти год он находится в фазе наступления. Мы понимаем, что там каждый день, каждый новый день он означает истощение наступательного потенциала нашего противника, но проблема в другом: что наряду с этим не нужно забывать то, что россия была и есть, к большому сожалению, крупнейшей сухопутной страной мира и там рассчитывать на то, что у нее там может истощиться наступательный потенциал... Ну да, возможно, там в фазе текущей с их стороны военной операции, да, они могут стать там на какую-то оперативную паузу, а в целом я думаю, что россия еще по сути не включала режим «Форсажа», потому что да, мы воевали в течение полномасштабной войны там с российскими зеками, с российскими контрактниками, воевали там с "вагнеровцами", ну, вообще с частными военными компаниями, воевали и понимаем, что такое там российский ракетный террор, россия нас пыталась также взять там с помощью каких-то тех или иных ИПСО. Ничего россия пока не смогла нам противопоставить в этом смысле, она не смогла сломать волю украинцев к сопротивлению, но опять же, действительно, как определенные люди сейчас говорят о том, что нам еще не приходилось воевать против российской демографии, то есть абсолютно разделяю мнение тех светлых умов, которые понимают также значение этого фактора, именно фактора демографии.
– Разъясни тем, кому не знакома такая формулировка?
– Что означает демография? Любое устройство внутри страны, оно, как ни крути, но держится на конкретных гражданах, на тех людях, которые являются военнослужащими, которые являются просто налогоплательщиками, которые проживают в этой стране, что-то покупают, что-то тратят, что-то инвестируют в экономику... Но задача россии заключалась в том, чтобы сделать Украину, в частности, одну из задач, сделать Украину максимально непригодной для жизни, сделать все невыносимые условия реальности украинцев, от которых придется или захочется куда-то уехать, покинуть пределы этой страны, а среди оставшихся в этой стране, там есть свои проблемы у этой категории населения, у них там непопулярная служба в армии, они как-то уклоняются. Это же при этом надо учитывать, что нас украинцев, условно говоря, до начала полномасштабной войны проживало где-то 35 млн в стране, это по оптимистичным прогнозам, у московитов это около 150 млн.
Я, например, тоже в перерывах там от работы, чтобы как-то унять нервную систему, чтобы не пить никакие успокоительные, я иногда несколько страниц перед сном себе позволяю прочитать, вот прочитал очень интересное мнение у классика немецкой военной теории, он утверждает то, что в противоборстве между массовой, но не на столько качественно вышколенной и профессиональной армией и менее массовой и профессиональной армией, побеждающая массовая армия, менее профессиональная. Поэтому он свидетельствует об этом, это не я, это классик военный в своей статье, он говорит о том, что на войне являются определяющими массы все-таки. То есть это война – это явление, которое склоняется в сторону экстенсивных показателей, массы являются определяющими и все. А учитывая то, что их и количественно больше, и недр у них больше, и территории у них больше, то делать вывод о том, что завтра наступит наша победа - не приходится. Я не хочу приводить различные пугалки, чтобы это выглядело как какие-то фантазирования, но просто я своими словами призываю украинцев готовиться к более активной фазе сопротивления, потому что вот все только начинается сейчас, вот то, что было до этого, это были, такие знаете, своеобразные пролегомены критики чистого разума, у Иммануила Канта есть такая вступительная часть пролегомены, вот в нашей войне так же, я говорю о полномасштабной войне - то, что было - это только была разминочка, вступительная часть была, пролог, а настоящая кульминация, она может начинаться только сейчас.
- Читайте также: "Понимаем, что нас намного меньше, чем противника" – о секретах работы рассказала снайпер бригады "Рубеж" НГУ в "Кто с Мирошниченко?"
О приходе Трампа к власти
– Я тебе скажу Дмитрий, что немало украинцев однозначно с тобой не согласятся – потому что... Здесь, собственно, переходим мы к такой важной теме, она касается наших международных партнеров. Вот почему мы сейчас с тобой встречаемся в середине ноября? Потому что я действительно ждала, пока состоятся выборы в США, потому что на эти выборы возлагалось немало ожиданий, правда, были люди, которые верили в то, что Трамп позвонит путину и одним звонком – за 24 часа война закончится. Я думаю, что возможно, до сих пор есть люди, которые думают, что войны можно закончить телефонным звонком. Но, как мы видим по состоянию на сейчас, там был звонок – не был звонок, по состоянию на данный момент ничего по факту не изменилось, а у людей были ожидания. Что с этим делать?
– Аня, ну простите, люди сами себе нафантазировали какую-то реальность, потом эта реальность оказалась нафантазированной, а настоящая действительная реальность оказалась контрастно-отличной и теперь нужно людям что-то сказать, чтобы они были спокойны, люди должны сами прийти к выводу, что реальность иной оказалась и нужно жить реалиями, а не цепляться за свои фантазии, тем более понимая то, что эти фантазии оказались абсолютно дефолтными, они даже неправдоподобны, провальны, контрпродуктивны.
Я держался и продолжаю придерживаться того тезиса, что длительное пребывание в плену коллективной иллюзии неуклонно приведет к трагедии. Может быть, трагедия уже у нас на носу, возможно, она уже начинается. Это также одна из причин того, что мы долго находились в плену какой-то иллюзии, кто-то подогревал эту иллюзию, что мы там уже, скажем так, выиграли, победили в этой войне. А на самом деле опять возвращаюсь к предыдущему комментарию, что война только начинается. Они только сейчас перестроили свою экономику на военные рельсы. А прежде они в 22-м году не планировали воевать. Они хотели использовать эффект внезапности и просто быстрой блицкриговой операцией, эффектом неожиданности достичь максимального успеха, то есть такой своеобразный блицкриг, но он не получился у них и все они пошли сценарием "б" и стали реально включаться в процесс войны, только сейчас они включают, т.е. они набирают обороты.
Какие настроения у украинцев?
– У меня один герой, перед тобой в программе был, так он вообще говорил о том, что пора окапывать Киев. И на самом деле он не только о Киеве говорил, но и обо всех оборонных укреплениях в разных городах, и он рассказывал, какие они должны быть. И когда мы пишем в заголовок что "Время окапывать Киев" – это мнение военного, он его высказал, то люди некоторые в комментариях писали мне о том, что – не нагнетайте, зачем вы снова накручиваете украинцев? Такие некрасивые слова писали, то есть мне кажется, что не все готовы воспринимать эту реальность, о которой ты сейчас говоришь.
– Да. По большому счету, люди же – это люди, не всех же людей мы можем считать адекватными и сознательными членами гражданского общества. Так есть люди, которые, кстати, большой сегмент общества, которые просто отмежевались от проблем войны, они живут в своей реальности тыловых городов и если они там где-то раз в неделю или два раза в неделю слышат где-то там работу какого-то киевского ПВО по "Шахедам" ", то они все эти звуки, антураж и атмосферу, сами довольствуются тем, что они хоть как-то причастны к войне.
Так нет, война на самом деле не в том, что есть какие-то звуки сирены. Она имеет гораздо более тяжелые последствия, поэтому люди, видите ли, они хотят расслабиться, они не настроены думать о войне. Тут уж просто нужно понимать, что в войне выигрывает тот, кто готов более высокую цену платить. Вот наше общество, мне кажется, пока не готово заплатить более высокую цену, они уже хотят эти все наши прекрасные сограждане отдыхать, снова есть в ресторанах, только так, чтобы без угрызений совести, на пляжах, имею в виду и все люди хотят фиесты. Их уже эта "напряженка" немного утомила, это я стараюсь простыми словами реконструировать их ход мысли. Это не значит, что я его разделяю, просто реконструкция такая своеобразная, игра в реконструкцию. Они считают, что они очень устали от напряженки, от всех негативных новостей, что они уже хотят отдохнуть на широкую ногу, так, чтобы это выглядело, как какие-то, я не знаю, карусели-аттракционы-концерты-ярмарки как в Гидропарке, когда-то в свое время было популярно, лунопарки... Вот так вот они хотят, и просто они не хотят жить в этом информационном поле и знать о факте войны, они просто занимают сознательную позицию страуса, они просто прекращают на каком-то этапе читать новости, смотреть эти ролики, есть часть общества, которая держит руку на пульсе, отслеживая происходящее со страной, как-то плюс-минус участвуя в этих процессах, на разных уровнях, я не знаю, какие-то донаты, какие-то интерактивные голосования, какая-то демонстрация своей гражданской позиции. Ну, а есть люди, которые просто сами себе сказали, что "мое психическое здоровье мне ценнее, чем вот там мировая история и судьба Украины в мировой истории". А есть люди, которые связали свою жизнь с этой мировой историей, например, так или иначе – кто-то там не спит на тылах по ночам, плетет маскировочные сетки, приходит домой поздно поспать, потом снова, ну вы понимаете, кто-то машину свою взял и пожертвовал на потребности армии, а кто-то, наоборот, купил за 24 год самый дорогой Rolls-Royce, а считают, что они в ней участвуют, но готовы это сделать только не своей шкурой, а чужой шкурой. Упоминается Насим Талип, у него игра "Шкура в игре" – книга такая и там пишется о том, что достичь результата можно только в том деле, где ты рискуешь собственной шкурой, а не чужой шкурой. Чужой шкурой можно очень хорошо на диване рисковать, это как бы и так проблема нашего социума, большинство наших сограждан – они патриоты, но до тех пор, пока этот патриотизм нужно защищать чужими руками, когда нужно его защитить своими руками, они там начинают придумывать какой-то фольклор "кто-то там не рожден для войны, кто-то рожден, кто-то... фронт литературный держит, кто экономичный..." Как-то так.
О переговорах с путиным. Возможны ли они?
– В последнее время, пожалуй, с избранием Трампа и с его победой, все чаще появляются тезисы о том, что могут быть переговоры, появляется история "Мирный план Трампа", там еще какие-то планы, то есть куча планов со всех сторон и все вокруг переговоров. Видишь ли ты вообще какие-нибудь предпосылки, на каких пунктах мы можем сойтись с российской федерацией? Где гарантия вообще, что путин готов садиться за стол переговоров?
– Честно говоря, не совсем сейчас как-то отслеживаю все эти моменты, и поэтому может не совсем могу дать какой-то компетентный комментарий по поводу вопросов мировой политики.
- Это я в общем, нужны ли путину сейчас какие-то переговоры, если он нацелен воевать вдолгую, так будут ли силы и возможности у Трампа сказать ему "садись за стол" - этого же может не быть?
– Вопрос в том, что путин сейчас четко понимает, что у него более сильная переговорная позиция и это связано с успехами для них, успехами на фронте – незначительными, но заметными в то же время. Как ни крути, но мы видим, что они там, ну очень неудобную ситуацию для Сил обороны Украины сделали в Донецкой области, одним словом повсюду по линии боевого столкновения повсюду сейчас горячо, практически. Поэтому нужны ли путину переговоры? Нужны, но мы понимаем, что если эти переговоры сейчас будут, то он захочет больше, чем он озвучил в Стамбульских документах, он цену однозначно выше сейчас выдвинет. А почему? Потому что в 22 году он не воевал, то есть просто была такая операция неожиданного нахрапа, и они думали, что смогут психологически протиснуть Украину, чтобы она подписала это все и согласилась на те тезисы, которые были озвучены в Стамбуле, так сейчас они значительно больше смету выдвинут нам. Это если говорить о реальной перспективе каких-либо переговоров.
- Читайте также: "Кто "слил" секретную информацию о производителях БпЛА" - ветеран АТО Мартин Брест в "Кто с Мирошниченко?"
– О какой смете речь? Что это может быть?
– Они же четко понимают, что сейчас переговоры выгодны очень нам, потому что они также чувствуют и внутри нашей страны ситуацию, они видят, с какими сложностями мы столкнулись на разных уровнях внутри общества, перед какими-то логистическими вызовами, потребностями в энергообеспечении страны и так дальше. Они увидели и они понимают, что они сейчас в более выгодном положении, и поэтому я говорю о том, что они готовы повышать свои ценовые ставки.
Здесь же вопрос в том, что мы на Стамбул не согласились, тем более мы не согласимся на их нынешние завышенные сметы Украине. Возможно, они нам там сейчас вообще скажут, что отдавайте нам, ну, условно говоря, всю Украину, по левому берегу, ну, я, возможно, утрирую там, несколько преувеличиваю, кое-что преувеличиваю, но я хотел бы просто озвучить мнение, направление которого заключается в том, что цену они как раз сейчас готовы озвучивать максимально высокую. Нужны ли нам такие выборы? Ну, нам точно не нужны и россия на этом играет. Она нас так где-то в медийном поле призывает, типа, Украина – садимся за переговоры, но потом говорит, что "ну так мы предлагали, Украина не хочет переговоров". Понятно, что Украина не хочет переговоров, потому что если Украина согласится на эти условия переговоров, то возникнет вопрос – а за что мы тогда воевали 10 лет, уже 11 будет? И потом еще три года полномасштабной войны, за что мы тогда воевали? За то, чтобы там на каких-нибудь переговорах это отдать потом? Ну, удивительно, если мы вынуждены будем на это пойти. Я надеюсь, что нам не придется.
О международной поддержке и плане победы Зеленского
– Если не будет возможностей, если американцы сокращают нам помощь, какой выход у нас тогда?
– Смотрите, опять же, понятное дело, что мы очень боимся, не то, что боимся, а то, что мы очень зависимы от западного оружия, это однозначно факт. Не знаю, ведь президент там написал какой-то документ, там план победы. Я не знаю, честно сказать, вы же видите, что на документ отреагировали очень неоднозначно и действительно, документ, он с одной стороны – мед для ушей украинцев, но насколько он реалистичен, этот документ? Вот мы уже видим, что есть определенные сложности, то есть мир не разделяет тот план, скажем или если разделяет, то частично разделяет тот план победы, который описан в плане победы.
– Ну согласись, хорошо звучит, если для рядового украинца и не только для украинца – план победы, саммит Мира – такая правда обнадеживающая. Мы ведь не говорим там, план поражения или как-то, ни план победы.
– Да-да. Поэтому, понятное дело, что и сейчас еще надо учитывать, я хотел бы обратить внимание, что вот мы на каждую проблему можем смотреть под разным углом зрения и можем смещать просто фокус внимания. К примеру, мы можем на эту самую проблему скажем так, ты предложила посмотреть так – вот если американцы, мол, перестанут нам оружие давать? Можно посмотреть с другого угла зрения – окей, оружие сейчас возможно и есть со стороны американцев, но американцы говорят: "А где ваши люди вообще?". Ну не секрет же, что на фронте людей не хватает, вы смогли обработать общество таким образом, чтобы ваша мобилизационная компания оказалась успешной? Вы поработали с популяцией? В чем проблема? Почему вы не можете организовать часть украинского социума на то, чтобы они встали на защиту Свободы и демократии внутри этой страны, будучи гражданами этой страны и имея конституционную обязанность защищать эту страну? То есть можно и так посмотреть, вы понимаете? И власть снова будет говорить, что они нам снаряды не дали, западный мир будет говорить – да, а они не смогли мобилизовать никого. А что нам делать, государственникам, вот те, кто не в периметре этой перепалки находится, а реально хочет, чтобы Украина как жизнепространство, как какая-то государственная единица сохранилась, чтобы эти просторы, эти населенные пункты, все культурное наследие принадлежало именно этому народу?
Кто-то воюет за идентичность, я – не аграрий, я не воюю за земли, это, возможно, для представителей селянского класса это война за землю, для меня это война за идентичность, для меня это война там за сохранение какой-то государственности. Для меня это война за сознание, война за сердца людей, как-то так. Я не за пашню воюю. И у каждого украинца тоже – и разная война, и разный взгляд на эту войну, но факт в том, что как властям можно упрекать некоторые огрехи организационные, так же и западным партнерам можно забрасывать то, что они действительно не оперативно реагировали на, скажем, военные нужды Украины.
Отношение военного к реформированию ТЦК
– Думаю, даже если наши международные партнеры нам будут говорить, но, пожалуй, они говорят, согласись, о мобилизации нам, они же видят, какая ситуация на фронте, они видят количество людей, которые там находятся... Сможем ли мы вернуться к сроку , о котором говорил Зеленский в свое время, он говорил, что у нас будет "справедливая мобилизация, я хочу ее достичь", но параллельно появляются сейчас тезисы, вот на этой неделе появилось о том, что вообще хочу ТЦК распускать. Я так понимаю, там снова какая-нибудь пойдет реформа, возможно, и разделились мнения. Одни говорят – нужно распускать, потому что не так у нас они работают, а другие говорят – ну зачем? Вы создадите сейчас еще одну такую же структуру и нужно будет время на то, чтобы она там заработала и так далее? Если мы даже с ТЦК за год не можем разобраться и до сих пор не понимаем, нужно ли нам ТЦК или не нужно? Уже как будто запустили, уже оно работает, сейчас уже говорят, что что-то не так, надо все менять – будет другая структура.
– Я, честно говоря, не удивлен, что есть такие в обществе разногласия. В общем, не знаю, это, конечно, для людей, которые осуществляют управление там на государственном уровне, это на их ответственности должны быть такие шаги, если они решаются в таких условиях проводить реформу, понимая то, что сейчас быть или не быть этому государству, в значительной степени зависит от процесса мобилизации, сейчас в этот момент, когда на эту систему должна быть наибольшая нагрузка, реформировать эту систему… ну, извините, но, мне кажется, это все равно что разбирать самолет на лету. Поэтому, не знаю, если власть наша рискнет снова, скажем так, сыграть в эту рулетку, попытаться во время полномасштабной войны реформировать эту систему, то окей, очередной риск со стороны нашей власти. А если не получится, так может действительно пострадать от этого вообще общенационального масштаба. Не знаю, это на их ответственности.
О мобилизованных и "бусификации"
– Это пока на уровне слухов, но и военные, собственно, это обсуждают, поэтому я и у тебя спросила, потому что уже вижу сообщения в telegram-каналах вот именно от командиров, которые высказывают свои мысли по поводу того, что делать с ТЦК дальше. Событие в развитии, я думаю, что мы с тобой еще не раз встретимся и сможем об этом поговорить. Можешь ли ты поделиться информацией по поводу тех людей, которые сейчас прибывают на войну. Какой у них уровень подготовки, каков у них уровень мотивации, кто эти люди, если можно?
– Скажу, но не хочу снова лишний раз нагнетать, но откровенно скажу, что люди, которые сейчас попадают в ряды Вооруженных сил Украины – не самого высокого качества. Это кардинально другой типаж и вообще тип сознания человека, чем добровольцы, чем просто какие-то кадровые военные, представители профессиональной среды. Нет, это люди не мотивированы в значительной степени, и скажем так, есть разные ситуации, но скажем так, не хочу никого обидеть, конечно, что и среди тех ребят, которых сейчас мобилизуют, есть достойные представители, есть ребята, которые действительно имеют интерес к войне и готовы идти воевать – и идут, и воюют. В общем, если говорить о тех людях, которых, так сказать, там по принуждению, назовем это так.
– "Бусификация" – так эта, если можно так сказать?
– Вот мы их так и называем, "бусифицированные". Бусифицированные – это очень сомнительного качества люди и с ними чрезвычайно тяжело, и показатели у них, скажем... Гораздо выше показатели и энтузиазм, заряд и эффективность, вы будете удивлены, но среди осужденных. Это более бодрая публика, они более заинтересованы в войне, так они там, возможно, не до конца сознательны, они там не "идейные бандеровцы" или там "мельниковцы", но они по крайней мере плюс-минус управляемые, это публика, которая готова к тому, чтобы рисковать, потому что у каждого из них по существу в жизни уже было какое-то важное экстремальное событие, и еще и не одно. Обычно это такие адреналиновые ребята и вот, вы знаете, с этими адреналиновыми ребятами отчасти удается сделать в разы больше работы, чем с бусифицированными. Да не отчасти, а так и есть. Я в свое время озвучил этот тезис, что осужденные – это последний добровольческий ресурс украинского общества, я в принципе этот тезис раньше озвучил и сейчас его продолжаю разделять.
– То есть этот процесс – мобилизация осужденных – она сейчас продолжается, да? Там нет срока, это постоянно происходит?
– Вопрос в том, что военные части там разгрузили немножко исправительные учреждения. Я имею в виду желающих идти воевать.
– Военные подразделения все хотят брать себе осужденных или отказываются?
– Ну как отказываются? Они там может...
– Как правильно сказать, Дмитрий, ну не сторонники того, чтобы эти люди, осужденные, так стали с ними и рядом воевали?
– Есть такие подразделения, которые сначала взяли этих осужденных, а потом поняли, что у них там что-то или коммуникация не та, и они просто целыми подразделениями отдали этих осужденных другим подразделениям, которые имели успешные показатели в плане построения коммуникации со спецконтингентом и все. И так вот, ну, собственно, оптимизация произошла, то есть те бригады, которые не нашли с ними общий язык, они отдали эти подразделения там, взводы или что там роты осужденных, отдали тем военным частям, в которых получилось построить осужденными коммуникацию и достичь взаимопонимания.
Какая будет зима для военных и украинцев?
– На финал, Дмитрий, зима. Зима тяжелая будет для вас, для украинцев?
- Конечно, надо эти холода пережить и все, но я говорю о тяжелой зиме, учитывая, чтобы украинцы не расслаблялись, украинцы - такие интересные люди, они очень все стремятся к расслаблению и все время себя жалеют, думают, что они самые несчастные на планете. На самом деле следует понимать, что через подобные испытания проходило немало наций. Вот и поэтому мы должны пройти через эти испытания и быть настроенными не на новогоднее оливье, а нужно быть настроенным на боевые действия. Если мир и порядок на подконтрольной нам территории, значит, можно будет и оливье немного поесть. Я в шутку об этом говорю, вот, но в целом моя главная мысль заключалась в том, что, несмотря на праздники и несмотря на трудности, мы не имеем права ни на слабинку, ни на ошибки, поэтому должны держаться и работать на победу.
– Спасибо Дмитрий, берем с тебя пример, не расслабляемся, работаем, помогаем чем можем. Тебе и твоим побратимам я, конечно, желаю сил и выдержки в такое холодное время, вижу у тебя фруктовый чай, если нужно что-то сладкое передать к чаю, пиши, номер знаешь, будем помогать, чем можем. Спасибо за разговор, надеюсь, что увидимся в ближайшее время и, возможно, у нас будет больше тем и больше позитивных новостей. Спасибо.
– Однозначно, спасибо, Аня.
Друзья, подписывайтесь на "5 канал" в Telegram. Минута – и вы в курсе событий. Также следите за нами в сети WhatsApp. Для англоязычной аудитории имеем WhatsApp на английском.