Он постоянно искал себе жену – среди простых девушек из украинского села, заводил многочисленные романы с русскими аристократками, а секс покупал за деньги – у проституток. Сексуальная биография Тараса Шевченко началась рано – ему было 15 или 16 лет.

Общеизвестно, что Тарас родился крепостным. Его владелец – Павел Энгельгардт – использовал юного Тараса в качестве прислуги. Когда ему было 15, Энгельгардт забрал его с собой в Вильно – сейчас Вильнюс. И именно там юный Шевченко встретил свою первую любовь – Дуню Гусиковскую. Она была старше Тараса на 8 лет и именно она учила его польскому языку и искусству любви. Как писали современники: "В Польше свободное общение полов не только разрешается, но и считается необходимостью. Одна только Италия превышает Польшу свободой женщин".

Но эти любовные отношения длились недолго. В 1830 г. вспыхнуло польское восстание и Энгельгардт сверкнул пятками из Вильно в Петербург, прихватив с собой рабов, в т. ч. – Шевченко.

Про этот период жизни Шевченко так мало фактов, что многие их просто додумывают. Например, ему приписывают роман с женой его хозяина – Софией, она была старше на 10 лет. Даже общего ребенка находят. Все это, правда, сплетни. А надо пользоваться фактами.

В Петербурге жизнь Шевченко круто меняется. Он случайно знакомится со своим земляком, художником Иваном Сошенко. Тот проникается судьбой талантливого крепостного и знакомит его с другими художниками. Карл Брюллов по прозвищу Карл Великий – лучший живописец империи! – пишет портрет Жуковского – того, кто воспитывал царевича. Картину продают на аукционе и за эти деньги Шевченко выкупают из рабства.

Тарас, конечно, себя не помнит от радости. Он сразу переезжает жить на квартиру к своему благодетелю и земляку Ивану Сошенко. Правда, вместе они прожили недолго – три месяца. Затем Сошенко внезапно выгоняет Шевченко из дома – из-за женщины.

По версии Сошенко, он влюбился в свою соседку, очаровательную немку Машу. И даже собирался на ней жениться. Даже выгнав Тараса из дома, Сошенко себе не помог: девушка начала ходить на новую квартиру Шевченко. Шевченковеды просто устали выискивать Машу на картинах Шевченко того времени – здесь сплошь голые женщины. Но искали не там – ее образ ярко выписан в автобиографической повести "Художник".

В этой же повести Шевченко описывает еще один эпизод, который касается женщин. Внезапная женитьба и такой же внезапный развод своего учителя Карла Великого Брюллова с красавицей Эмилией Тимм. В повести все происходит внезапно, почти беспричинно. Но Шевченко точно знал больше, потому что и сам был объектом многочисленных сплетен о том событии. Например, рассказывали, что перед свадьбой Брюллов организовал нашумевший "мальчишник". Парни понапивались и, в конце концов, пошли в бордель. Там все заразились гонореей. Узнав об этом, жена ушла от Брюллова. Это не слишком похоже на правду, потому что как-то долго Эмилия не замечала очевидного – специфической болезни своего мужа.

Другую версию предлагает сам Брюллов в своем эскизе "Невинность покидает землю". Здесь изображена оргия. Центральная фигура – Эмилия Тимм. Есть там и мужчина с ножом – точная копия императора Николая І. О сексуальных похождениях последнего в России ходили легенды. Согласия на секс у женщин он не спрашивал, как и у их мужей – должны были считать за честь. Не удивительно, что лучший живописец империи Брюллов так никогда и не написал портрета царя – кроме разве "Невинности...".

Несмотря на карьерные перспективы в Петербурге, Шевченко неудержимо тянет в Украину. И в 29 лет он таки вырывается сюда в отпуск. Автор изданного тиражом 1000 экземпляров "Кобзаря" с удивлением узнает, что он мегапопулярен на родине. Его книга передается из рук в руки, стихи переписываются и учатся наизусть. Все это так называемое украинское дворянство, а это потомки бывшей казацкой старшины – вдруг вспоминают о своем происхождении. А Шевченко становится желанным гостем на балах и застольях. И везде его окружают толпы поклонниц.

Краткое отступление – о характере Тараса Шевченко. Сегодня ему могли бы диагностировать биполярное расстройство. Минуты дурного настроения и тяжелой меланхолии сменялись у него с приступами веселья. Тараса было легко довести до слез. С другой стороны, немного подвыпив, он становился душой компании и веселил всех вокруг. Обладал очень приятным голосом и харизмой. Не удивительно, что в Шевченко влюблялись все вокруг.

На какое-то время Тарас останавливается в имении Репниных – пишет портрет старого князя. Бывший генерал-губернатор Малороссии попал в опалу к царю – за любовь к Украине и еще за то, что его брат – декабрист, то есть повстанец. Кто бы мог подумать! В Шевченко до умопомрачения влюбится дочь Репнина Варвара. 35-летняя женщина, как тогда считали, – старая дева.

Интересный эпизод. Однажды Шевченко оскорбил сосед Репниных – сказал, что таких как он у него три тысячи. То есть рабов. Довести Шевченко до слез, как мы уже говорили, было легко, поэтому он, рассказав историю Варваре, прослезился. Женщина подбежала к нему, обняла, прижала его голову к своей груди. "Целовала его руки, - писала она. - Целовала бы и ноги". В письмах своему духовному наставнику – швейцарскому священнику – Варвара переходит все грани тогдашних приличий. Пишет, что если бы Тарас ее полюбил, то она ответила бы ему страстью! В то время это означало, что она была готова на секс. Но Шевченко Репниной взаимностью не ответил.

Большую часть времени Тарас тогда проводит не с Варварой, а с обществом "Мочеморд". Любые общества в Российской империи тогда были запрещены, так что могло существовать только вот такое шутливое. "Мочить морду" означало употреблять алкоголь. Пили не все – то есть все, кроме обычной водки. Если не оставалась ничего другого, надо было бросить в чашку хотя бы монетку – вот водка и становилась наливкой. Мочеморды, к слову, были, возможно, большими либералами, чем позже кирилло-мефодиевцы. На одной из попоек Виктор Закревский выкрикнул тост: "Да здравствует Французская республика!".

А его приятель Сергей де Бальмен ответил: "Да здравствует Украинская республика!". На беду мужчин на попойке присутствовали десятки русских офицеров. Весть об их выходке дошла до царя. И уже через несколько дней виновники оказались в казематах Третьего отделения. Едва вырвались.

Дружба Тараса с мочемордами очень не нравилась княжне Варваре. Она не раз отчитывала его за пьяные выходки. Но тут дело было не в ее заботе о нравственном лице поэта, а в банальной ревности.

У Шевченко был тайный роман с Анной Закревской. Она замужем за Платоном – братом его всепьянейшества Виктора Закревского. Но это Шевченко не останавливает. Анна милая или Анна красивая, называет он ее. Действительно красивая, если посмотреть на ее портрет работы Шевченко. Ревнует не только Варвара, ревнует и Платон Закревский. Через общего знакомого Капниста он передает Шевченко пожелания больше не приходить к ним в дом.

Насколько далеко зашли отношения Анны и Тараса, сказать трудно. Но уже через много лет, в ссылке он посвящает ей много стихов:

Моє свято чорнобриве.
І досі меж ними
Тихо, пишно походжаєш?
І тими очима,
Аж чорними-голубими,
І досі чаруєш
Людські душі?

Но не Анной единственной! В это же время Шевченко пишет Виктору Закревскому странное письмо, которого до сих пор не могут расшифровать шевченковеды: "Постигла мене долоня судьби або побила лиха година. Ось що у мене оце з тиждень уже буде, як я од якоїсь непотребниці або блудниці нечестивої купив за три копи міді, і знаєш, яку я цяцю купив? Ой, братику–лебедику! Отакий зелений, як оцей сучий папір. Аж сором вимовити ху… ху.... хрик!.. Ох, аж страшно! Лежу оце, братику, стогну та проклинаю все на світі! А поцьку забув уже як і зовуть".

Вы подумали, что Шевченко заплатил за секс и подхватил венерическую болезнь? Я тоже так думаю. Видимо, так же подумала и мама Варвары Репниной – тоже, кстати, Варвара. И через того самого Капниста передала Тарасу пожелание как можно быстрее покинуть их дом.

На короткий срок возвращается Шевченко в Петербург. Получает диплом свободного художника и снова назад, в Украину. Об этом периоде в жизни Шевченко известно много – и о попойках с кирилло-мефодиевцами, прежде всего с Кулишем и Костомаровым, и о разъездах в качестве художника археографической комиссии и о многих-многих самых крутых стихах. А вот о женщинах – лишь эпизодические упоминания.

Шевченко уже осознает себя как пророк и ведет себя как пророк. Он как будто знает, что его вот-вот арестуют и распнут.

Дело Кирилло-мефодиевского братства не на шутку перепугало всю огромную российскую империю. На какое-то время даже усилили охрану царского дворца. Император Николай I лично занимался материалами допросов и очных ставок. В качестве доказательств также использовали стихи Шевченко. Поскольку стихи были на украинском, а царь его не понимал, то специально для него их переводили на русский, еще и делали краткий пересказ.

Когда Николаю зачитывали поэму "Сон", он сначала смеялся над описаниями самого себя. Но в конце концов Шевченко пострадал – опять же из-за женщины. На моменте, когда царь услышал описание императрицы – сухой, как опенок, – он побледнел от ярости. В результате, хотя вина Шевченко, то есть его принадлежность к Кирилло–Мефодиевскому обществу, не была доказана, он получил строжайшее наказание – ссылку в солдаты с запретом писать и рисовать. Это была личная месть Тормоза, как называл царя Тарас.

Меланхоличный от природы Шевченко, выпив, словно перевоплощался в другого человека – становился очень веселым и сыпал анекдотами, которых знал уйму. Эта его удивительная способность несколько сглаживала его пребывание в солдатах. Офицеры любили пообщаться с "политическим ссыльным". А иногда среди них у Шевченко появлялись настоящие друзья. Например немецкий офицер Герн и русский Бутаков. Именно последний забрал Шевченко с собой в аральскую экспедицию – рисовать неизведанные края. Экспедиция та, к слову, была крайне утомительной. Чтобы ее участникам было не так трудно в пустыне, некий подполковник Матвеев из Раима добавил в ее состав несколько женщин – жен местных солдат. Одна из них не возвращалась к мужу несколько лет и просто в походе родила ребенка.

Позже Шевченко рассказывал своему другу-писателю Тургеневу забавные истории о том времени, в частности, о своих отношениях с несколькими калмычками. И на этот же период приходится знаменитый голый автопортрет Шевченко.

После аральской экспедиции Шевченко переезжает в Оренбург. Жизнь его становится сноснее – он позволяет себе носить вышитую рубашку под шинелью, а иногда даже надевает пальто. Живет не в казарме, а на квартире. И время от времени здесь появляются женщины.

"Изредка, - как вспоминал шевченковский приятель Лазаревский, – устраивались вечера с дамами, причем неизменной Тарасовой подругой была необыкновенной красоты татарка Забаржада".

Как комментируют историки, слово "дамы" здесь употреблено иронически. А про Забаражду, к сожалению, больше ничего не известно.

Зато известно, что уже вскоре жизнь Шевченко снова круто изменилась. И снова из-за женщины! Произошел еще один арест.

Николай Исаев – русский офицер, с которым был коротко знаком Тарас. И даже рисовал его портрет. Зато как знаком! Именно Исаев написал в Петербург донос о том, что осужденный Шевченко пользуется недозволенными ему привилегиями! И это Исаев сделал явно не из благодарности за портрет. Итак, официальная версия такова: у Исаева начался роман с женой Тарасова друга, немца Герна. Вроде бы Шевченко подстерег любовников, а потом вместе с Герном надавал Исаеву по морде. Шевченко снова наказывают – и засылают еще дальше в пустыню – в Новопетровское укрепление.

Но и там Шевченкова харизма берет свое. Новый комендант форта Усаков снова лишает Шевченко тяжелых солдатских повинностей, а по вечерам приглашает домой на чай. Шевченко же влюбляется в его жену Агату! Дальше платонического увлечения дело не зашло. Более того – в этой истории проявляется еще одна важная черта Тарасового характера. Сначала он боготворит и идеализирует свою избранницу, но потом чары внезапно развеиваются и он начинает ее презирать.

Царь Николай между тем начинает войну с Европой, проигрывает ее и умирает. Его сын и преемник на престоле Александр объявляет амнистию для политзаключенных, но Шевченко получает освобождение одним из последних. В Петербурге о нем хлопочет графиня Толстая. И из-за этого у многих исследователей появляются подозрения, что когда-то у него был роман и с ней тоже. Наконец Шевченко получает полусвободу и отправляется на пароходе в Нижний Новгород, где зависает словно в каком-то чистилище-под строгим полицейским надзором. Но это не останавливает его от визитов к мадам Гильде, то есть в бордель. В его дневнике есть интересная запись: он взял деньги авансом за еще не написанные портреты, пошел в бордель, а там его обокрали. После безрезультатного следствия уже через несколько дней Шевченко снова идет к мадам Гильде и делает об этом новую запись в дневнике.

Не удивительно, что свое новое увлечение он нашел именно там. Юная актриса Катя Пиунова долго водит Тараса за нос, но в конце концов отказывает ему. Шевченко после ссылки выглядит старым дедом. Хотя ему в это время 43 года. Получив отказ, Шевченко уже через несколько дней забывает о своей любви к Пиуновой и видит в ней лишь "моральную нищету". Вскоре ему все-таки разрешают отправиться в столицу империи. В Петербурге Шевченко начинает ходить к знакомым с визитами. Один из первых – к коллеге мадам Гильде по цеху.

В последние годы жизни Шевченко мечтает жить с простой девушкой из украинского села. Ищет свою суженую с помощью родственников и тех же Максимовичей. Правда все эти девушки смотрят на него, как на старого чудаковатого деда и не хотят на нем жениться.

После очередного ареста и высылки из Украины Шевченко вынужден доживать в холодном Петербурге в небольшой каморке в художественной академии. Каждую пятницу к нему заходит в гости "легкомысленная немка" Амалия Клоберг – продавщица кистей.

За полгода до смерти Шевченко влюбляется в последний раз. В сироту, бывшую крепостную Лукерью Полусмак. Друзья Шевченко, узнав о его намерении жениться на Лукерье, просто хватались за голову. Надежда Забила, у которой та работала, рассказала Тарасу свои впечатления: что Лукерья ленивая, неряха – ходит грязная. Но хуже всего – это ее постоянные романы с соседскими лакеями, которые в награду за секс носят ей в промасленных карманах куски мяса. Шевченко возмущенно заявил, что даже если бы это именно сейчас повторил его покойный отец, то и его бы он не послушал. Впрочем, вскоре что-то его все-таки убедило в обратном и он разорвал свои отношения с Лукерьей. О последней встрече Тараса и Лукерьи рассказывали следующее: она робко зашла в комнату. Шевченко спросил, когда делал ей что-то плохое. Она ответила: "Нет". Тарас вдруг вскочил на ноги, начал топать и кричать: "Убирайся прочь, потому что задавлю. И все мне отдай – до нитки!". В целом щедрый Тарас действительно добился, чтобы Лукерья вернула все его многочисленные подарки. После этого Шевченко тяжело заболел и через несколько месяцев умер от водянки. Через много лет Лукерья переехала в Канев и каждый день ходила на Тарасову могилу.

Зачем мы все это рассказали? Отнюдь не для того, чтобы унизить Шевченко – наоборот – сделать его понятнее и человечнее. Не его вина, что счастья в любви он так и не познал. Женщины, которые любили его, были для него чужими. Зато девушки, к которым сватался он, видели перед собой лишь старого чудака. Свой среди чужих, чужой среди своих.

Читайте также: "Лучше быть хвостом Льва, чем ср*кой Сталина": как суперагент из Львова сорвал большевистскую революцию на Западе