"Послушайте меня, и сами убедитесь, что брать надо!"
“Мама мечтала, чтобы я стал священником. Меня отдали в школу, оттуда было “рукой подать” до архиерейского сана. После нее принимали в семинарию, где учились четыре года на священника. Если хотел стать богословом – еще год. Потом можно поступить и в академию. Жил я в Михайловском монастыре”, – вспоминал певец.
Иван Козловский с 7-летнего возраста пел в хоре на клиросе Софийского собора. Но едва у него начал ломаться голос, петь там ему временно запретили. Парень скучал, а потом в знак протеста сбежал из бурсы. Вернувшись в Марьяновку, устроился работать… сельским конюхом.
Он – сын деревенского портного – хотел “всем им показать”, даже собрался идти на фронт Первой мировой войны добровольцем. На станции он проник в вагон санитарного поезда, но на очередном полустанке какой-то бывалый солдат высадил подростка. Тогда Козловский вернулся в Киев, где снова решил “всем им показать”. Но… дело было не из легких. Чтобы не умереть с голоду, юноша пел по деревням. Пока однажды не “прорезался” его удивительный тенор.
Поняв, что музыка позвала его обратно, на сцену, в 1917 г. Иван Козловский явился в Киев, где приемной комиссии, которая как раз набирала абитуриентов на вокальный факультет новообразованного Государственного музыкально-драматического института им. М.В.Лысенко, с порога заявил:
– Послушайте меня, и сами убедитесь, что брать надо!
– Подумаешь, Собинов! – поёрничала профессура.
Кто такой Собинов, юноша не знал, но когда запел голосом “от марьяновских ив”, сразу получил возможность бесплатно учиться в вузе.
Однако, была у Ивана Семеновича одна большая тайна. В 1919 году, в составе новообразованной Украинской республиканской капеллы под руководством Александра Кошица, старший брат певца, 24-летний Федор Козловский выехал на гастроли в Западную Европу и Северную Америку. Учитывая установление в Украине большевистской власти и московитской диктатуры – Федор Семенович, как и весь хор в полном составе – по окончании турне на Родину не вернулись. Со временем Федор Козловский выучился на священника и имел паству в городке Пайн-Буш под Нью-Йорком, где сейчас и похоронен.
Этот факт в биографии солиста Большого театра оставался тайной за семью печатями. Это была большая тайна Ивана Семеновича, о которой он не мог говорить даже с самыми близкими друзьями.
...Самое крупное политическое животное пальцем нарисовало на левой стороне груди однозначный символ
1938 год. После громкого скандала дирекция Большого театра уволила тогда уже хорошо известного лирического тенора с работы.
Прошел где-то год, и в Кремле захотели послушать “божественного украинца”.
Забытого артиста нашли и доставили Сталину. В тот вечер Иван Семенович, говорят, был в ударе, а пел – как всегда, безупречно. Особенно понравилась Сталину “Песенка герцога” из оперы “Риголетто” Джузеппе Верди.
– Повторите еще раз, – жестом приказал из ложи тот.
В ответ Иван Козловский схватился рукой за горло. Мол, дважды подряд вытянуть финальную фермату чрезвычайно сложно.
Был бы на сцене кто-то другой – уже, пожалуй, стоял бы у стенки. Но самое крупное политическое животное только пальцем нарисовало на левой стороне груди однозначный символ. Иван Семенович понял этот знак и ему еще раз пришлось выполнить арию:
– Сердце красавицы склонно к измене...
Вскоре “Песенка герцога” вернула солиста в Большой театр – на неслыханно выгодных условиях, а еще – на груди тенора появился орден Ленина и ему было подарено звание Народного артиста СССР (1940).
Фан-клуб "козловитянок"
Рассказывая о службе Ивана Семеновича в Большом театре, следует вспомнить другого выдающегося тенора тех времен – Сергея Лемешева.
Биографии певцов во многом похожи: Лемешев тоже родился в деревне, тоже в 1920-х пел в Свердловской опере, его голос также ценил корифей оперной сцены, упомянутый выше Леонид Собинов. И репертуар у него был тот же, что и у Козловского.
В тогдашней Москве были даже два лагеря оперных поклонниц: "козловитянки" и "лемешистки".
Певцы-конкуренты не были друзьями, но и не враждовали. Лемешев вспоминал о Козловском так: "Слушая почти все спектакли Ивана Семеновича, я стал разбираться в особенностях его вокального аппарата, техники и интерпретации. Иногда, впрочем, мысленно вступал с ним в спор, что-то не принимал. Но всегда восхищался".
"Фотографироваться вдвоем – на разлуку"
Иван Козловский был очень суеверным. Он мог изменить маршрут, если дорогу перебегала черная кошка, всегда выходил из театра через один и тот же выход, считал, что пустые ведра предвещают неудачу. Несмотря на уговоры, не сфотографировался с Собиновым, которого очень уважал, потому что "есть такая примета: фотографироваться вдвоем – на разлуку", – говорил Козловский.
Десятилетиями художник носил один и тот же портфель, потому что считал его счастливым. Легендарный портфель подарил Ивану Семеновичу знаменитый украинский бас Михаил Донец, расстрелянный в 1941-м НКВДистами.
Голос свой Иван Семенович берег фанатично, в холодную погоду старался не разговаривать на улице, после стакана горячего чая долгое время на улицу не выходил, на бис почти никогда не пел... В составленной им самим молитве просил: "Пошли, Боже, хорошо петь, прославлять свой род, долго жить на свете".
Как россияне Козловскому... изменили национальность
Козловский был патриотом. Иван Семенович поддерживал тесные связи с киевскими артистами и земляками-марьяновцами. В его московской квартире всегда звучала украинская речь.
В репертуаре певца были "политически опасные" украинские произведения: "Мне все равно" на слова Т. Г. Шевченко, песни украинских сечевых стрельцов (с несколько измененным текстом) и др.
Иван Семенович завещал похоронить себя в родной Марьяновке, сам выбрал место для могилы – но последняя воля певца не была выполнена: украинец нашел свой последний приют на официозном Новодевичьем кладбище в Москве.
Московские шовинисты делали и делают все, чтобы вычеркнуть украинскую страницу биографии Козловского.
Прежде всего это касается издания его украинских произведений. Некоторые его лучшие записи на украинском языке не переиздавались 50-60 лет. Лишь благодаря стараниям дочери Анны Ивановны, которая жила в Москве, и Фонда Козловского 24 марта 2004 г. состоялась презентация компакт-диска с украинскими произведениями в исполнении Ивана Семеновича. Но и этот заказ московская фирма MOROZ Records выполнила очень небрежно.
Очень красноречивыми являются большинство изданных в Москве биографий Козловского. Из них можно узнать, что Козловский исполнял произведения Шапорина и Власова, однако в списке нет… украинских классиков Гулака-Артемовского и Лысенко.
Авторы пишут, что "с большим мастерством исполняет И. С. Козловский русские старинные романсы" – и им "неизвестно", что певец трижды записывал украинский романс "Когда расстаются двое", как и другие украинские произведения в этом жанре.
Как правило, пишут, что Козловский (который переехал в Москву уже состоявшимся, известным певцом, солистом Киевского оперного театра) "является ярким представителем русской вокальной школы".
Шовинистическое хамство перешло все границы – в Москве певцу даже… была изменена национальность. Он теперь не "советский" или "российский" (чтобы там вспомнили, что он украинец – нечего и говорить), а… "русский" певец.