– Я забочусь о ребятах, моя задача – отвезти в живых и самое главное – привезти в живых. Труднее всего вывозить – я только останавливаюсь, загружаю ребят, а россияне начинают крыть минами. Пока, сколько я ездил, привозил всех в живых, все было хорошо. Однажды было, наехал на противотанковую мину, все живы остались, "Хаммер" выдержал, за что его люблю. Трое нас было в машине, мы втроем остались живы.
Как боец "Шквала" "Батя" работает на передовой.
Защитники подорвались на вражеской мине
– Тряхнуло очень, старший машины больше пострадал, потому что я наехал с правой стороны, он сидел там, ему разбило две стопы.
– Я его оттащил от машины, я меньше всего шока получил или не столько страха было. Я побежал к нему тогда, сначала руль на место поставил, я из "Хаммера" вышел почему-то с рулем.
– Как с рулем? Оторвало?
– Да, "Хаммер" без руля, это ведь не годится. Я тогда побежал, а Миха выпал из машины, дверь оторвана была, капот, разбита полностью машина, а ноги в машине застряли. Я вытащил ему ноги, оттащил, за броник взял и к посадке начал тянуть. Одна сторона у меня была, где взрыв был, правая, занемевшая, я левой – мне тяжело, потом позвал пулеметчика, мы вдвоем его в посадку затащили, когда увидели блиндажи.
– Они, когда подорвались на ТМке во время выполнения боевой работы, у них была повреждена радиостанция, мы не могли с ними связаться, они не могли с нами связаться. Я в то время мог только наблюдать с дрона за их действиями – он действовал достаточно профессионально – во-первых, он оказал помощь раненому и из экипажа он один остался более или менее цел, хотя также поврежден, потому что наводчик сильно ударился головой в "Хаммере", а старшему машины побило, сломало две ноги подрывом. Но он затащил их в посадку, в укрытие, потом понял, что там, куда он вошел, есть противник – и уничтожил противника.
Как проходил штурм позиций, пленные зеки помогали "Бате" нести побратима
– А что нам оставалось делать? Брать и штурмовать их. Удачно штурманули – все. В это время какой может быть страх? В это время просто делаешь работу – знаешь, что нужно это уничтожить, и уничтожаешь.
– Сам?
– Начал сам, один блиндаж он сам зачистил.
– Потом подошли ребята, они тоже помогли.
– Там пять-шесть противников точно уничтожили и двоих взяли в плен.
– Оттуда тоже они стреляли и выбрасывали гранаты. Ребята, которых я высадил, тоже подошли, и мы уже вместе начали все. Мы уже одного вытащили, потом они подошли – еще одного вытащили, потом сказали, что во втором блиндаже еще двое есть – мы начали гранатами забрасывать, простреливать. Пятерых мы положили, двоих взяли. Старший сказал, что пошел воевать, чтобы убежать из тюрьмы. Он сказал, что он сбежал, через четыре месяца его поймали и снова. Его мы достали без автомата, с лопатой, он рыл окопы. Ему просто в качестве штрафника дали лопату и они копали, это по их словам.
– Потом эти пленные помогали ему переносить старшего машины, который был со сломанными ногами.
– Тем более за ними шли следом ***, крыли нас минами, и мы просто хотели выжить.
– Пулеметчик ушел от нас.
– Куда?
- Искать помощь, а мы же дождались темноты и начали двигаться таким же образом, *** помогали, им приходилось это делать, потому что я рядом с пулеметом шел. И мы попали в ягозу – это проволока такая, путанка, запутались мы в ней, и тогда я уже пошел на переговоры с ***. Я им сказал – вы мне уже не нужны, я вас здесь или оставляю, или вы мне помогаете.
– Это человеку 55 лет, скоро будет 56.
– Они вытащили из путанки сначала Миху, потом помогли мне. Там постарше один был, он начал плакать, говорит – жить хочу, "Батя", я все буду делать, только не трогай. Младший немного замешкался, мне пришлось раз выстрелить. Я не думал, что попаду, но я ему в ногу попал.
– Вот вы снайпер!
– Да я не думал, уже темно было, где он стоял, туда выстрелил, просто случайность. Не жалко, одна нога есть, он дойдет. Вот мы вылезли, они помогли, и дальше мы шли. Я обычно заставлял их помогать и они помогали, потому что они сами понимали – если они вернутся, то их по-любому убьют, они сами мне это сказали – у нас выбора нет, или ты нас убьешь, или… Они жить хотели. За нами шли следом ***.
– Прям шли?
– Да, я посчитал по теням, потому что была ночь, по теням – где-то четыре человека. Они были с красными фонариками, мы вошли в колхозные гаражи, там спрятались, они вошли, начали простреливать углы, искать нас. Тогда я, конечно, Михе сказал – как хочешь. У него сил не было, он сказал – все, мы дальше не идем. Тогда я пошел занимать оборону, буду отстреливаться. Я ему сказал сразу – я в любом случае не выживу, потому что я один, один пулемет, два магазина патронов – этого мало, и четыре человека. А тебя замордуют просто. Он выпал из гаража, говорит: "Батя", двигаемся дальше". И мы так понемногу двигались, помогали, эти *** помогали, волокли, и мы оторвались от них, когда я уже понял, что на этом краю уже наши птички летают, тогда я уже мог спокойно закурить, мы понемногу... Говорю, все, Миха, не спеши, ползи потихоньку.
– Как, "Батя"?
– Если ты не будешь ползти, я тебя с *** оставлю вдвоем, а сам пойду за помощью. И он сразу – стимул, говорит: "Батя", не оставляй меня". Говорю: "Куда я тебя оставлю? Я был согласен умереть за тебя час назад, а сейчас брошу?" Нет. Мы нашли дом с людьми.
– Гражданскими?
Как "Батя" в тачке воз побратима
– Только до села мы дошли, в первый дом мы зашли, там оказались люди, я у них попросил что-то на колесе, потому что надо было как-то помогать, сил уже нет, он на коленях сколько прополз. Они дали мне тачку с одним колесом, мы загрузили Миху и так больше километра, как сказал хозяин, он нас направил, сказал, что в конце улицы будет пустой дом, знакомый, там тачку оставите, вы можете там найти еду, разжечь костер, погреться. Мы так поступили, зашли, нашли еду и остались там.
– Он простой водитель. На самом деле, это личный состав, который может выполнить любую задачу – это сейчас большая редкость. То есть и завести пехоту на позиции они могут. Любой простой солдат "Шквала", подготовленный как штурмовик, может встать на любую позицию в пехоте старшим, наладить работу, штурмануть посадку, зачистить.
О самой тяжелой операции защитников
Самая тяжелая операция, самая тяжелая задача для ребят – это было обеспечить ввод в бой батальона "Скала" для освобождения населенного пункта – города Украинск, рассказал командир батальона "Балу".
– Тогда мы понесли тяжелые потери, мы задачу выполнили на 100 процентов, мы сутки ту продержались, но понесли очень тяжелые потери. Противник очень сильно активизировался, подтянул очень много артиллерии, много средств и просто сделал невозможным выполнение задачи нам, сделал невозможным выполнение на тот момент задачи "Скале", и вообще, перемещение любое – что эвакуацию, что поддержку, на любое перемещение сразу реагировал FPV-дроном и четыре-пять стволов артиллерии работало по солдату.
Как защитники эвакуировались дальше
– Я их не боялся.
– Почему?
– Они для меня никто. Как можно бояться того, что никто? У меня страха тогда не было, я просто знал, что я делаю правильно. Меня выручило то, что есть какая-то память, я туда часто ездил, и пришлось мне из темноты по верхушкам деревьев двигаться.
– Хотела спросить, как вы понимали – куда идти?
– Потому что я помнил территорию, я туда не раз ездил и так ориентировался, нашел выход. Тот старший *** сразу разжег печку, поставил воду, нашел кофе, чтобы заварить, а у того нога болит, сидит, как ягненок. Потом я увидел красный фонарик во дворе, я думал, что это догнали нас, которые шли за нами. Я как старый Рембо – перезаряжаю пулемет, вылетаю из дома и стрелять хотел в них. Вовремя Лева, Царство Небесное – погиб, хороший мальчишка был – он крикнул: "Батя", это я, Лева" и я выстрелил вверх. Это доли секунды, я мог своего "завалить".
Я тогда не думал, я должен или отбиваться, или сдаваться, а сдаваться, честно говоря, я не хочу, я понимаю – пытки. Легче сразу, потому что я по-любому живым не буду. Это были ребята, которых я высадил в той посадке, а потом поехали мы, дальше хотели из пулемета того, что вы снимали, из такого пулемета мы обычно проезжаем, прочищаем посадки, чтобы все боялись. Часто мы, конечно, резали этих гадов, но на этот раз мы нарвались на мину, потому что она замаскирована была. Я уже знал, что мы ехали по минам, потому что одну я объехал, увидел, другую ну никак – мы вдвоем смотрели, но не увидели.
Те ребята, которых я высадил, тогда они откатывались, выходили из той посадки, и вот они вошли, нашли нас. Им, конечно, доложили то, что наша птичка летала, что где-то в конце улицы ищите в доме, и они нас нашли. Нашли, дождались эвака и все нормально, живые-здоровые вернулись из того ада или я не знаю откуда. Он сейчас в госпитале, все с ним хорошо, все собрали, сказали – ходить будет. Здесь, по городу, под Покровском.
Какая тактика у врага возле Покровска? Как обороняли шахту в Михайловке?
– Незабываемые дороги Покровска, здесь и без войны колеса можно оставить. Насколько мы видим по карте, они действительно окружают Покровск полукругом.
– Тактика малых и больших окружений. Малые и большие "клешни", то есть посадочку с двух сторон обойти, небольшой населенный пункт с двух сторон обойти, выходит пройти дальше – дальше. И так они делают большие "клешни" и так они закрывают – то же, что было с Селидово. За Селидово они в лоб не бодались, они обошли Селидово, перерезали трассу и бывайте здоровы.
– Обороняли шахту в Михайловке очень малыми силами, там семь человек моих осталось, остальные подразделения вывели свои войска, а мои остались. В результате из-за недостаточного количества сил для удержания этой шахты они попали в окружение, вынуждены были отойти в подвальные помещения, у коллектора и там держать оборону. К тому времени, когда Михайловка была до железной дороги потеряна, на шесть суток они исчезли – без связи. Мы уже думали, что они без вести, из перехватов я знал, что один из них попал в плен, это был боевой медик взвода, который на шахте развернул стабпункт. Остальной личный состав через шесть суток вышли по коллекторам, еще попутно зачистив два блиндажа в Михайловке с противником. Так, как они заходили через те укрытия, по которым заходили на шахту – по тому же маршруту и возвращались, но там был противник и они его уничтожили – что в одном блиндаже, что в другом блиндаже.
Ребята говорили, что они были в коллекторе, в подвальном помещении, я так понимаю, что противник не думал, что там могут оставаться наши войска, проводили зачистку, но не просмотрели коллектор, и вышедшие ребята говорили, что у них над головой в подвальном помещении противник уже проводил совещания.
Разговор с "Батей"
– Почему вы пошли на войну?
– Потому что у меня есть дети, я сам из приграничной почти зоны, я в Харьковской области живу. Моему младшему сыну 10 лет, старшему сыну 22 года, у меня есть дочь Люба, ей 36 лет.
– У вас трое детей?
– Да, у меня есть внук – 10 лет, я много счастливый человек и я должен их защищать.
– Он был простым водителем в гражданской жизни, так случилось – совершил ДТП со смертельным исходом и его посадили, дали шесть лет ему.
– Да, я сбил, к сожалению, женщина скончалась на месте.
– Как так случилось?
– Случилось, я ехал ночью и она выехала на велосипеде передо мной, и я задел за багажник, она упала, ударилась и умерла. Я попал в тюрьму.
– Сколько вам дали?
– Шесть лет. Я девять месяцев просидел, дождался, когда выйдет приказ, что зеков берут. Хотя я себя зеком не считаю. Потому что я впервые попал и то, я считаю, случилось так, и вышел закон – я сразу сказал: я подписываю, что скажете – давайте меня на войну. В тюрьме, конечно, легче, оттуда живым выйдешь, а здесь каждый понимает, что 50/50. Я просто до этого был полтора года, до аварии, я волонтером был, эвакуацией людей занимался в Харьковской области. Помогал людям, я не воевал в то время, но увидел слезы, горе и просто иначе не мог. Наш батальон – это такие звери, что каждый выход – это все доказательства, что они гибнут здесь и будут гибнуть, вот все доказательства. Каждый выход ребят.
– Я так понимаю – гордитесь своими ребятами?
– Ребятами – очень.
– Заботитесь?
– Это самое болезненное. У нас все герои, все. Кто возвращается оттуда – все герои – потому что туда дойти, выдержать, столько набить... Они не просто туда ходят, они уничтожают нашего врага. Мечта? Во-первых, закончить войну, вернуться домой, обнять сыновей, дочь, внука, жену – это самое, многого не надо, просто увидеть.
Ольга Калиновская, "5 канал"
Читайте также: Бомбит, минирует и кормит ВСУ: как работает дрон "Вампир" и почему его панически боятся россияне – "Невыдуманные истории".
Друзья, подписывайтесь на "5 канал" в Telegram. Минута – и вы в курсе событий. Также следите за нами в сети WhatsApp. Для англоязычной аудитории есть WhatsApp на английском.