Украинские пилоты FPV защищают один из флангов Часового Яра. Мы заехали к ним ночью. Но бойцы уже не спали. Как только рассвело, пилоты FPV начали охоту.
– Выставляемся, будем работать.
"Киба" несет дрон на импровизированную платформу, откуда эта птичка вылетает. "Кадик" – штурман, внимательно всматривается в планшет, где видны все стримы всех разведчиков, летающих над временно оккупированной территорией.
Пилоты дронов уничтожают оккупантов
– Вот лежат.
– Лежат?
– Мотаются.
– Как они там живы остаются? – "Зима" – пилот дрона-камикадзе, лично неоднократно бомбивший эту нору, где прячутся оккупанты, искренне удивлен тем, как они там выживают.
– Что мы делаем?
– Давай, вылетаем тогда.
– Давай, заряжай.
"Зима", пилот роты ударных беспилотных аппаратов 93-й отдельной механизированной бригады ВСУ:
Одному мы оторвали руку. Другой сидит с ожогами. Им приказали сидеть до вечера, только вечером начнётся эвакуация.
- Что есть? Обломок есть? Давай обломок.
"У нас задача их там уничтожить, но у них такое место там, что нам очень тяжело залететь в тот блиндаж, и получается, что мы бьем постоянно им в крышу. Мы им сняли крышу, одни бревна остались, и я до сих пор не могу понять, почему обломками их до сих пор не побило, не убило", – поделился пилот роты ударных беспилотных аппаратов "Зима".
– Нет, пусть несет обломок, это уже все.
– Термобар ничего не сделает на открытом.
"Тут дроны решают очень многое. Весь напор сдерживается лишь FPV-дронами, сбросами и бомберами. Не пехота отбивает, как обычно, а сейчас летят бомберы, тушат живую силу, FPV работает по технике, а если уж техника стоит, то помогает уничтожать живую силу, которая осталась на поле боя", – подчеркнул "Зима".
– Они в кустах.
– Те, что правее?
Пилот роты ударных беспилотных аппаратов 93-й отдельной механизированной бригады ВСУ "Зима":
Сначала у нас было все хило, очень хило.
– Чего?
– Потому что мы до всего шли сами, нам не принесли и не дали готовое решение, сказали – вот, поступайте так и так, взлетайте дронами и летите на цель – так не было. Мы ко всему постепенно шли сами.
– Мы вот там, где они на блиндаже были. Куда пошли?
– Б-62, там, где пруд.
– Они уже до пруда дошли?
"Мы здесь из Изюма, как только начали освобождать Изюм, нас перебросили сюда, на Бахмутское направление, и с тех пор мы не выходим, мы работаем только здесь", – отметил "Зима".
– И где они?
– Вот, оно.
– Цель вижу.
– Отработали.
"Зима" попадает прямо в нору, где прячутся россияне. Разведчики, летающие над ней, фиксируют разрыв. Эта часть охоты завершена.
"Тяжелое, направление тяжелое. Они лезут, у них есть определенные задачи, как и на всех направлениях. Но здесь они взялись очень крепко, потому что у них поставлена задача – взять Часов Яр. Поэтому пока на нашем направлении они еще не так активно лезут , а вот брать уже направление Часового Яра – там они активировались очень сильно и большими силами они давят, давят, давят. Но пока, слава Богу, наши ребята держатся, держат наши позиции, держат оборону", – подчеркнул пилот "Зима".
В небе слышен характерный шум – это украинские вертолеты возвращаются после отработки по позициям оккупантов. Эти пилоты тоже поддерживают нашу пехоту. Правда, другим оружием – "Нурсами" – неуправляемыми авиационными ракетами.
"Лучшие пилоты выходят из тех, кто уже пробовал пехоту, штурмы, которые уже увидели, что же такое война, не в артиллерии, а пробовал. Многие из ребят подходят, из стареньких-новеньких и говорят – мы будем делать все здесь и выкладываться на сто процентов, чтобы не попасть назад, мы будем максимально полезны", – заметил пилот "Киба".
Как бойцы защищали Бахмут
Пилот роты ударных беспилотных аппаратов 93-й отдельной механизированной бригады ВСУ "Зима":
"Я с 2017 года по 2020, у меня был контракт, потом год у меня был маленький перерыв и с полномасштабного, с 25 числа, я нахожусь в 93 бригаде. Я попал в дивизион ПТРК – "противотанкисты".
Пилот роты ударных беспилотных аппаратов "Киба":
"С начала войны были противотанкистами с рапирами. Потом некоторый период были джавелинщиками, потом некоторый период были артиллеристами, это какая-то там корабельная пушка была, ты не помнишь, "Зима"?
– 130 калибр.
– 130 калибр и она называется, я не знаю.
– И долго вы на ней работали?
– Полгода, еще Бахмут был нашим. Вот снаряды кончились и Бахмут посыпался, все.
– Потом у нас образовалась рота "Рупак".
– Кто умнее – бросили в структуры пилотов, кто больше не в обиду – бросили двойками-тройками.
– Штурмовики?
– Ну да, двойками-тройками. А так уже и больше года в пилотах.
– Здесь класс, супер все, супер-класс сравнительно, здесь хорошо, приглашаю всех в наши ряды, дают есть, обувают, сильно не бьют, все.
– Будто бы там не давали есть и не обували?
– По-разному, мне просто есть с чем сравнивать, я во многих структурах был.
– С удовольствием, это сто процентов, довольны – потому что мы видим эффект своими глазами.
Один 120-й снаряд мины стоит как два хороших FPV-дрона. Чтобы попасть из миномета – это как минимум, тебе нужно 2-3 просто пострелять, FPVшка на ваших глазах – минус пушка, первый удар – минус пушка, первый удар – минус блиндаж.
Мы действительно стали свидетелями того, как пилоты метко работают по вражеским орудиям. В частности, Д-30 и Д-20. Калибр 122 и 152 миллиметра соответственно. Как пояснил "Зима", снарядом, несущим FPV, пушку не уничтожишь, но повредить ее можно. А повредить равно вывести из строя. По крайней мере, на какой-то период. И она уже не будет стрелять по нашим бойцам.
– Плюс-плюс.
– Есть.
– Край посадки.
– Пушка повреждена.
Защитники продолжают полеты
После добытого бойцы не садятся сложа руки. Они продолжают полеты, потому что целей в этот день разведчики нашли больше, чем достаточно. Но найти их непросто. Для этого нужно хорошо знать местность, иметь хорошее зрение и быть очень внимательным.
– В какую сторону они пошли?
– Скажи, пусть наводятся и показывают точный блиндаж.
– Ты точно бил, ты рядом с ним жахнул.
– Что, погнали?
– Все, работаем?
– По этой траншее?
- Да, да-да.
– Сейчас собьет. Смотри, назад, разворачивайся назад.
– В поле?
– Да, так. Нет, правее.
– Ты можешь сказать по буквам?
– Б, Борис 53.
Выявить цель и уничтожить ее пилоту – "Зиме" – помогает штурман с псевдо "Кадик":
– Я штурман-пилот, веду его к цели.
– До этого кем были?
– Да тоже пилотом, только в другом подразделении. Немножко не получилось.
– Сколько вы на войне?
– С полномасшатбки, с начала, с 25-го.
– Доброволец?
– Ну да, мне позвонили, сказали, в военкомат нужно явиться и 25 вечером я уже уехал. В АТО я был в ПВО, а здесь в противотанковом взводе, потом в джавелинщиках был, многое поменял и здесь закрепился.
О технике россиян
– Где больше поражали техники – когда были противотанкистом и работали джавелинами, или когда стали уже штурманом?
– Когда штурманом стал.
– Серьезно?
– Да, здесь по 20-30 вылетов в день совершаем. Техники здесь много ездит постоянно.
– Какая техника?
– Вся, и танки есть и все, "бехи", даже гражданские машины, перевозящие снаряды.
"Один двухсотый, из 300-го превратился в 200-го. Затем разбили один блиндаж на передней линии, двое трехсотых, один тяжелый по перехватам. Да, затем, одна пушка Д-20 повреждена, две пушки Д-30 повреждено и "Муром -М" уничтожили, камера. Это хороший день, это не суперовый день, это хороший день, очень много у нас пошло вылетов на передний край, по блиндажам, по пытавшейся закрепиться пехоте противника у нас на нашем отрезке", – подчеркнул боец.
Учитывая специфику их работы, спрашиваю у "Кадика", нет ли у него ощущения "дня сурка". Когда день на день похож и не можешь отличить их друг от друга.
– Да вроде и одно и то же, но когда оккупанты умирают – оно не одно и то же, – смеясь отвечает штурман.
Что касается боеприпасов, которые готовят на вылет, то в арсенале пилотов и штурманов почти все, что нужно: и обломки, которыми поражают пехоту, и кумулятивы.
– Всего немного, – уточняет "Кадик". – Бывает один день у нас обломков много, потому что пехота лезет. А иногда, когда по технике или по орудиям работаем, то кумули больше идут.
В команде авиаторов двое новеньких – "Чип" и "Симба"
"Зима" дает команду на выход. "Кадик" вытаскивает из-под импровизированной кровати готовый дрон с примотаным к нему снарядом.
– Мина – 60-я.
– На что?
– На блиндаж. Ну, мину тогда.
– Забежали в блиндаж, сейчас выйдут.
– И смотри, как мы по полю летим, отбивайся.
Кроме нескольких пилотов и штурмана, сегодня в команде авиаторов двое новеньких – "Чип" и "Симба". Оба овладевают премудростью новой профессии.
Военнослужащий 93-й отдельной механизированной бригады ВСУ "Чип":
– Я был с 15 по 16 год, я был, и выезжал, и в зону АТО и учил танкистов.
– Вы танкист?
– Да, я вообще танкист.
– Как вам здесь?
– За второй день, скажу вам честно, мне нравится.
– Что именно нравится?
– Атмосфера, я бы сказал – позитив. Мы делаем дело, доброе дело, кроме нас его никто не сделает.
– Учусь, что-то я когда-то знал, чему-то научат ребята, будем работать.
– За эти два дня, какую главную науку как будущий штурман поняли? Что здесь нужно знать, уметь, понимать?
– Местность, если ты очень хорошо знаешь местность – это все, это и твои глаза, глаза пилота, то есть, если ты ее знаешь – все будет не так сложно, если новая местность – да, могут быть какие-то трудности, а так...
– Видишь, да, куда идет?
– Да, отлично.
" Все устали, всем не хватает семьи, а эти дни – 15, 20, месяц, это как сказать, может кто-то там потерял, пока была война, мать, отца, а если ты далеко, это очень тяжело, ты не можешь провести последние минуты с этим человеком", – заметил военнослужащий "Чип".
– Вот блиндаж, видишь?
– Вижу.
– Давай в него.
– Все.
– Желаю здоровья.
– Олимп на земле, мы отработали по блиндажу.
Тема замены и ротации
Военнослужащий 93-й отдельной механизированной бригады ВСУ "Чип":
"Пополнение, если оно будет – хорошо, это возможность научить кого-то, кто-то будет сотрудничать с нами также, может заменить ребят, ребята чему-то научат. Мы все делаем доброе дело".
В свою очередь пилот роты ударных беспилотных аппаратов "Зима" сказал:
– Будет и будет пополнение, не будет – что же делать?
– Вас тоже нужно менять.
– Нас нужно менять, но нас никто не заменит, нас никто не заменит и этот вопрос номер один вообще – будет ли какой-нибудь выход у нас.
Это одна из самых трудных тем на передовой. Тема замены и ротации. Особенно для этой боевой бригады. Бригады "холоднояровцев". 93-е механизированная бригада вела тяжелые бои в Бахмуте, теперь держит один из флангов Часового Яра, который ежедневно и каждую ночь штурмуют оккупанты. О том, как идет мобилизация и идут ли его знакомые на войну – помочь бойцам – мы поговорили и с "Безумцем" – водителем, который вез нас на передовую.
– ТЦК – там раздают повестки, там раздают повестки. Я говорю – ребята, вы чего? Я, блин, уже два года, меня надо менять, давайте приходите к нам. "Прикалываюсь" с них, говорю – я уже устал, я хочу к жене, давай ты. Молчание, тишина. А с другой стороны, к нам в бригаду пришел молодой парень, ему 19 лет. Он говорит – я подписал контракт. Я говорю – и ..? Говорит – надо же вам помогать, у меня есть большое желание. Я аж оф*гел, я говорю – вот это у тебя мотивация. Но таких людей сейчас мало, мало. Есть люди, которым вручили – я пойду. Такие, а больше всего после ранения возвращаются ребята.
"Безумец" возит ребят и БК на передовую
"Безумец" на войне два года. Тоже был в пехоте, в противотанкистах. А сейчас возит ребят на передовую. И забрасывает пилотам и штурманам вкусности.
Ребята знают, что я еду вечером, пишут уже там.
– Заказ?
– Да, заказ делают, "Безумец", надо шаурмы взять какой-нибудь повкуснее. Да, без вопросов.
– Здесь и шаурму возите?
– Да, и бургеры, и шаурму возим, да.
– Когда жена не может со мной на связь выйти – она стоит под иконами, вот сейчас она тоже не спит, она знает, что я на выезде.
– То есть каждый раз, когда вы работаете, она не спит?
– Не спит.
– Ого.
– А если не может дозвониться – она молится.
– То есть, боевое дежурство не только у вас, но и у жены?
– Да. Два года. Два года я ее называю – моя генеральша. Только попробуй ей доклад не сделать. За два года я только, наверное, один раз целый день не отвечал.
"Киба" – пилот FPV – на войне 5 лет. У него уже давно закончился контракт. И давно закончились толерантность и терпение к скрывающимся от мобилизации:
– Нет ни капли уважения к ним, вообще. Я даже заметил, что когда езжу к девушке в гражданскую жизнь, я себя более дискомфортно чувствую, чем здесь. У нас сейчас 40 процентов личного состава – это ребята, которые могут списаться с тяжелыми ранениями, кто с ногой, кто вообще – пилот без глаза, пилот FPV без глаза, сейчас на позиции – на второй. Да, на один глаз парень не видит и вон, уничтожает все отлично. Главное – желание, а он может списаться. Ребята, вон видел, парочка к нам приехала, без ног, без одной ноги. Говорят – а что мы будем там делать, кому мы там нужны? Мы здесь поможем. У нас война начиналась, у нас была банда ребят, около 20 человек, ну, половины, конечно, уже нет, ну да, держимся-держимся-держимся, как своей семьей. У многих родных не стало, родственников из-за войны и остались мы друг у друга.
"Зима" вместе с "Кибой" служил в противотанкистах, а затем в артиллеристах. Они вместе прошли годы войны. И сейчас вместе уничтожают врага. Еще более эффективно, еще более мощно.
– Ничего, держимся, работаем, делаем свою работу, – устало улыбается пилот.
Простившись, мы оставляем бойцов. И под веселые басни "Безумца" едем домой. Где теплая кровать, живительный сон. И покой. Которого на передовой нет.
Читайте также: "За день до 15-20 штурмов": как украинские пехотинцы держат оборону под Часовым Яром – "Невыдуманные истории".
Смотрите также:
Поддержите журналистов "5 канала" на передовой.
- Вносите свой вклад в победу – поддерживайте ВСУ.
Главные новости дня без спама и рекламы! Друзья, подписывайтесь на "5 канал" в Telegram. Минута – и вы в курсе событий.
