После протезирования и реабилитации младший сержант 68-й егерской бригады планирует снова вернуться в строй, однако уже не штурмовиком. О любви, слезах, войне и деньгах говорили в программе "Кто с Мирошниченко?". Анне Мирошниченко Герой Украины рассказал и о том, как поддерживать раненых военных и что раздражает военных в гражданской жизни.

О РОКОВОМ ШТУРМЕ

День хмурый был, до моего выхода были некоторые операции, я на отдыхе уже был. Связалось со мной руководство, что нужно кое-что доделать, добыть участочек. Собрал группу, не стал я собирать всю, в группе 15 человек, я взял только 6 (вместе со мной), нам было нецелесообразно брать большую группу, и выдвинулись на позиции.

– Какая ваша задача была там?

– Задача – уничтожить врага и занять огневые точки противника. Предчувствие было, не знаю почему, возможно, потому что день ненастный был, холодно на улице ночью было. Мое подразделение ночью преимущественно работало. Ощущение так себе было, скажу, нехорошее. Высаживаемся в составе группы и начинаем так называемые проходы по посадке, метр за метром передвигались, еще параллельно с нами работало много людей, у каждого свои задачи были. Одна из групп была зажата врагом с двух сторон, прорывалась в ту группу, она уже держала оборону. Саперы соответственно свое дело делали, минировали, противотанковые заграждения делали, и мы по посадке проходили, добирались до огневых точек. Прошли до конца посадки, оставалось около 30 метров посадочки, и в конце получил ранение – гранатами забросали. Подошли по-тихому, начали работать, враг, сидевший на левом секторе от меня, увидел вспышки от оружия и бросил под меня одну, а затем вторую гранату. Бросил очень точно, прям под меня залетела граната сначала одна, а потом другая.

– Был ли у вас шанс уберечься?

– Да, шанс был, я пытался увернуться от гранаты, но не заметил дерево, уперся в дерево, оно меня задержало и я не смог полноценно лечь на землю, чтобы сбавить силу.

– Вообще, можно уберечься от гранаты?

– Да, есть несколько способов. Не прям уберечься, а минимизировать ранения. В моем случае не получилось.

О РАНЕНИИ

– Какие у вас были первые ощущения? Когда оказываетесь на грани между жизнью и смертью?

– Шока как такового не было, я сразу понял, что я тяжело ранен, по рации я еще успел передать остальной группе и командующему операции, что я тяжело ранен. Но в это время еще велось сражение, после доклада я еще немного воевал.

– Серьезно? Как?

– Да, когда адреналин в организме повышается, боли нет как такового. Еще немного повоевал.

– Это немного?

– Относительно недолго, минуты 2-3.

– Так, наверное, и бывает?

- В принципе, да.

– А что потом?

– Потом товарищи прикрывали. Товарищ, который со мной в двойке уходил, оттащил меня с линии огня, начали предоставлять первую медицинскую и, соответственно, вызвали эвакуацию.

– Была ли возможность приехать ребятам под посадку?

– В том-то и дело, что не было такой возможности, чтобы прямо к нам подъехали, потому что кроме вражеских противотанковых мин, еще были и наши. Перед этим рассказывал, что за нами прошли сразу, потому что была большая угроза прорыва вражеской техники. Ребятам пришлось тащить меня вдоль всей посадки.

– Сколько это?

– Приблизительно 800 метров. Это я сейчас немного похудел, а тогда около 100 килограммов весил, не маленький был. Периодически меня выключало, включало. Периодически терял сознание. Я понимал, что от меня тоже некоторые действия зависят, то есть чтобы мне срезали РПСку, пытался руководить в процессе эвакуации и тоже мысли пролетали о жене, о детях. Я больше не боялся погибнуть, больше боялся за свою семью, что с ними потом будет.

– Вас потом привезли в больницу?

– Я уже этот момент не помню. После эвакуации меня загрузили, вывезли на точку перегрузки, посадили в карету скорой, вернее, перенесли в карету скорой, я там рассказал, на что у меня аллергия, какая группа крови, о характерах ранений. Что-то мне укололи, после этого я ничего не помню, хотя товарищ рассказывал – ты почти до самого Харькова в сознании был, что-то рассказывал.

– Вы не помните?

– Я этот момент не помню.

– А что с ногой?

– Когда под меня бросили гранату, велся бой, две пули мне влетели в икроножку, а остальные 4 в стопу, когда я уже в лежачем положении был, то есть враг пытался добить меня.

О 100 ДНЯХ В БОЛЬНИЦЕ

– Сколько операций вам сделали?

– Много. Только на ноге 18 операций.

- 18 на ноге? Ого. А так, в общем-то?

– Возможно, больше. У меня диализов было очень много, около 14 гемодиализов, это почки запускали, потому что у меня почки отказали.

– А когда в больнице вам первые операции сделали, вы пришли в себя, вы понимаете, что у вас нет конечностей…

– Я понимаю, что и без конечностей можно жить, я больше горюю, что мне бороду сбрили.

– Бороду?

– Да, бороду сбрили. Я отращивал бороду долго, а тут одним взмахом лезвия сбрили всю бороду.

– Вы больше волновались за бороду, чем за руки?

– Просто трудно объяснить, но я очень хотел бороду себе, а возможности не было завести, а здесь, в армии, уже отращивал.

– Это тот юмор, о котором я всегда говорю, военные с ужасающими ранениями находят в себе силы и возможности так шутить.

– Приходил психолог, пытался меня взбодрить, что рук нет. Это уже по рассказам, я тоже в этот момент не помню. Мамка с женой рассказывали, выходит, говорит, психолог к моим родным, говорит – жить будет.

– А как вы сказали близким, родным, это врачи передали, что у вас ранения?

– У меня жена, я на выходы никогда ни документы, ни телефон мобильной связи не брал, только кулоны, так называемые жетоны смертников. Меня когда эвакуировали, жена не знала, где я, что я и перерыла всю Харьковскую область, нашла меня в Харькове.

– Плакали, скажите честно?

– Да, плакал каждый день. Плакал, просил, зачем вы ей сказали? Скрыть хотел.

– Хотели секрет от жены?

– Секрет от жены. Жена уже ко мне заходила, когда я без сознания был.

– Двое детей у вас, две девочки.

– Да, двое.

– Как они узнали, что вас ранили?

– Жена готовила их, к психологам ходили, как лучше подать или представить им. Я боялся, что они будут меня бояться. Но первая встреча, старшая сразу обняла меня: "Да, пап, мы поставим тебе руки, не переживай!"

– А младшая?

– Младшая немного боялась, но на следующей встрече уже тоже все класс было.

– Сколько вы в больнице пролежали в целом?

– 100 дней. Ровно 100 дней.

О ПРАВИЛЬНОМ ОТНОШЕНИИ

– Во время вашего пребывания в больнице вам вручают звание Героя Украины.

– Да, для меня это немного неожиданно было. Я знал, что какую-то награду мне привезут, но не знал, что Героя. Заранее меня предупредили, что президент приедет вручать, подготавливали, все такое.

– Как готовили?

– Помыться, побриться, что-то покрасивее найти одеть.

– Вам сказали, за что? За что вы получили звание Героя Украины?

– Я так понимаю, что это совокупность всей военной деятельности. Скажем так, Герой – это каждый военный, то есть это для меня просто статус, особых изменений у меня нет.

О ЛЮБВИ И ЛЮБИМОЙ

– Наш сегодняшний герой пришел на интервью с женой. Прекрасная Вероника, которая очень помогает ему, подает ему воду, только что давала ему кофе.

– Это моя героиня. Просто моя героиня. Это помощь, любовь, это все сразу. Она – мое все.

– Просто знаете, сейчас очень много историй, мы перед интервью с вами говорили, что очень много разводов сейчас и женщины не выдерживают, мужчины не выдерживают, гражданские, военные, не находят между собой общего языка. В чем секрет вашей пары?

– Как такового секрета нет, просто нужно доверять, любить друг друга и выручать, помогать во всех спектрах жизни. В этом случае жена мне абсолютно все помогает.

– А что вы сейчас не можете сделать самостоятельно?

– Элементарно в туалет сходить самостоятельно я не могу. Кушать, пить, абсолютно все. Она – мои руки, скажем так.

– А вы ссоритесь?

– Куда без ссор.

– А из-за чего ссоритесь вы сейчас?

– Как всегда, супруги из-за пустяков каких-то. Покричали друг на друга. Все. Через пару часов все хорошо.

– Скажите честно, у вас бывает отчаяние?

– Нет, отчаяния у меня нет. Отчего? Жизнь одна и нужно наслаждаться каждым мгновением. Есть моменты, когда я начинаю психировать, когда у меня что-то не выходит, но это все мелочи.

– У вас сейчас злость на врага, ненависть? Какие сейчас у вас ощущения к тем людям, которые наделали столько бед и перевернули вашу жизнь?

– В первую очередь мне жаль, что мозга вообще нет. Не в плане ума, а менталитета, их образа жизни и непонимания всей картины. Ну и ненависть, конечно, никогда не прощу того, что они сделали.

О НАЧАЛЕ БОЛЬШОЙ ВОЙНЫ

– Вы, когда начиналось полномасштабное вторжение, вообще верили в то, что может быть такое полномасштабное вторжение, с движением войск на Киев, Харьков?

– Вообще нет. Я к тому времени, в 2022 году, уже не был военным, гражданским уже был. Даже подозрения не было. Я думал, они начиная с конца 2021 года проводили масштабные учения на территории Белгорода и приграничных городов. Я думал, что они просто мускулами играют, стараются напугать нас, но то, что пойдут полномасштабно...

– Вы на каких направлениях успели повоевать?

– На всех, кроме Запорожского.

– Самое тяжелое направление, по вашему мнению?

– По-моему, это Луганщина.

– Почему?

– У меня там никогда не складывалось.

– А ранения вы тоже получили на Луганском направлении?

– Да, в Луганской области. Мне в Луганской области никогда не везло, скажем так. На Донецком направлении, на Харьковском все класс, а в Луганской области что-то не сложилось.

– А какие операции у вас были фартовые?

– Ну фартовых, кстати, и в Луганской области много было.

– Можете описать самую-самую?

– Малыми группами, не более 6 малых групп, занимали очень большую территорию за одну ночь, 2 квадратных километра, 5 или 6 малых групп. Это очень классно. И без потерь. Потери – это всегда грустно, но у меня есть особенные люди, которыми я дорожил. Товарищ у меня, Саша "Лис" позывной, дронщик у меня был, Миросик, молодой парень, 23 года, погиб, штурмовик первоклассный. Пулеметчик, "Бубочка" позывной, старший мужик, но пулеметчик классный. С 2014 года тоже воевал. Вот три товарища, о которых больше всего жалею.

– Они погибли?

– Да, они все трое погибли.

– Пройдя такой сложный путь, вы продолжаете все это делать, можете сказать, в чем ценность жизни? Что изменила ваша история личная? Какие вы себе сделали открытия? Что самое важное в жизни?

– Самое важное в жизни каждого военного и гражданского — это его семья. В первую очередь мы все, кто на фронте, воюют не за государство, а за свои семьи, но создающиеся семьи это и есть государство.

КАК ПОДДЕРЖАТЬ ВОИНОВ

– Как поддерживать вас? Я думаю, что вас посмотрят многие люди, это женщины, родственники, мамы, у кого сыновья, мужья ранены, возможно, подобно вам. Как нужно поддерживать вас с такими ранениями? Благодарить, сочувствовать, дверь открыть?

– Благодарить – это неуместно будет. Хотя бы уважение было к военным, это в первую очередь. Большинство военных не благодарности хотят, а уважения к каждому военнослужащему. Что касается поддержки – просто подойдите, поддержите, подбодрите, кто приуныл.

– А что значит, в вашем понимании, уважение?

– Уважение… Хотя бы быть благодарным военному за поступки, которые война заставляет его совершать. Ибо, как вы знаете, на войне очень много таких поступков военные совершают, которые морально, психологически… Трудно, тяжело военным.

О том, что раздражает

– Как вы считаете, сейчас недостаточно уважения от гражданских? От людей, проживающих в больших городах?

– Взгляды у всех разные, за каждого отвечать не могу, но есть очень много тех, кто помогают военным и поддерживают, но есть и очень многие, вообще старающиеся военных стороной обходить. Не только ТЦКшников, а рядовых военных.

– А что, как вы считаете, не стоит говорить военным, таким, как вы, с такими ранениями? Что вас раздражает, возможно, когда вы с кем-то общаетесь, человек что-то говорит, и вам не комфортно.

– Раздражает при разговоре, когда с кем-то разговариваешь, это не моя война, почему я туда должен идти?

– Вам такое говорят?

– Да, говорили.

– А кто вам такое говорил?

– Не буду… Это преимущественно чужие люди, обычные. Это больше всего "не ваша война". Военные пошли на войну не для того, чтобы медальки заработать, а чтобы враг не пробрался в наши семьи. В то же время мы не только свою семью охраняем, мы охраняем и семьи других людей. Когда говорят "это не моя война" – ну как так?

– У людей вашего возраста, вам 30 лет, у мужчин, как вы считаете, может еще появиться мотивация так же, как и вы, пойти ради своей семьи?

– Мотивация может всегда появиться, в критических ситуациях всегда мотивация определенная, просто не хочется, чтобы были условия, чтобы еще одна мотивация была, как в 2022 году. Я не знаю, как это донести до основных масс, чтобы они все это поняли.

– А вас в гражданской жизни что-то раздражает? Мы в Киеве сейчас.

– Цены на такси.

– Слишком дорого?

– Да, дороговато. Я понимаю, это подорожание топлива, все дела, но цены здесь дерут офигенные.

О ДЕНЬГАХ

– Вам лечение оплачивает государство?

– Лечение оплачивает мне государство, но протезирование я буду проводить за границей, и это благодаря неравнодушным людям мы собрали сумму, за которую и будем протезироваться. Государство выделяет очень малый процент средств, не хватает ни на что, скажем так.

– Это сколько? Сотни гривен? Тысячи гривен?

– Официально, если не ошибаюсь, на одного военного на один протез должно выделяться 380 тысяч, кажется, но я реально ездил по разным клиникам, там минимально протез от полумиллиона идет и выше, это самый обычный механический протез.

– Не хило. А сколько вам нужно в общем-то денег, или вы уже посчитали, очень много операций?

– Всего с реабилитацией около 125 тысяч долларов.

– Это нужно вам, да?

– Да, но мне некоторые компании идут на уступки и у меня эта сумма немного меньше.

– А то, что вы Герой Украины, у вас есть какие-то льготы на лечение?

– Я еще льготы не оформлял, ничего с этим не делал. Решил это на потом оставить, после протезирования.

– Я так понимаю, что деньги вам нужны на реабилитацию?

– Да, реабилитация, офтальмология нужна, потому что в Украине есть специалисты, но оборудования для качественных операций нет. Мне очень много помогли и клиника ЦКО офтальмология, очень много помогли мне, у меня большие проблемы со зрением были. Но они говорят, что мы тоже не можем всего сделать. Мы бы помогли, но тоже все упирается в энные процедуры.

КАК МОЖНО ПОМОЧЬ

– Еще двое детей и семья. Мы оставим обязательно карту, я очень хочу, чтобы вы, друзья, отблагодарили, правда, нашего героя, который, вы только что увидели его историю и услышали, какие суммы средств он тратит на свое лечение, это Герой Украины сейчас перед вами, человек, который отдал часть своего здоровья за то, чтобы вы посмотрели это интервью, чтобы мы жили под мирным небом, насколько его можно так назвать. Поэтому под интервью оставляю ссылку, если можете, давайте, чашку кофе закиньте, и это уже вам пригодится. Спасибо вам большое за то, что вы приобщаетесь и помогаете ребятам.

– Вы сейчас отправляетесь за границу. Расскажите, какой будет процедура вашего лечения?

– В первую очередь, по приезду в Штаты, я буду в США проводить реабилитацию и протезирование, обследование организма. Я точной процедуры не знаю, но замеры, физическая терапия, электротерапия, лазерная терапия.

– Там сказали, что поставят какие-то классные протезы?

– Да, в общем, при обсуждении всех дел нам предложат три вида протезов: электрический, механический и бионический. Различные протезы для разных задач.

О ВОЗВРАЩЕНИИ В АРМИЮ

– А правда, что вы после того как вы поставите протезы себе, я уверена, что они приживутся и все будет классно у вас, что вы хотите продолжить военное дело?

– Да, я планирую в дальнейшем помогать Вооруженным силам.

– Как?

– Физически я уже в штурмах не участвую, но я смогу передать свой опыт новобранцам и тренировать людей. Если я могу так помочь, почему бы и нет? Я на одном месте не усижу. Что я буду делать сам в квартире? Жена на работе где-нибудь будет, дочери на учебе. Я просто не люблю сидеть в четырех стенах, в замкнутом пространстве, мне нужна свобода и то, что я смогу сделать, почему бы это не делать? Цените друг друга, в любых жизненных ситуациях, какие бы они тяжелыми ни были, всегда поддержка, ценность и любовь друг к другу, делают чудеса.

– Любовь победит. Я хотела, чтобы у нас интервью вышло о войне, а оно вышло о любви, любви и чувствах. Наверное, такой период.

– На войне не без этого.

– Я вам очень благодарна за беседу и мне очень жаль, что цена того штурма, на который вы пошли, она оказалась именно такой. В то же время я вами очень горжусь, очень бы хотела, чтобы вы не сдавались, чтобы вы поставили себе классные протезы и научили еще многих ребят воевать.

Друзья, давайте поможем Герою Украины с лечением и реабилитацией. Каждый ваш донат – это благодарность военному за его поступок.

• Ссылка на карту жены Вероники: https://send.monobank.ua/jar/3RHahCzX2F
• Приват 5375411214807096