Автокефалия украинской поместной церкви является одной из вещей, которые не могут быть отменены. Об этом пишет журналист, ведущий, младший сержант Вооруженных сил Украины Павел Казарин на своей странице в Facebook.
"НАТО появилось в середине XX века. Евросоюз – если брать за точку отсчета Маастрихтский договор – только в начале девяностых. Украина стремится присоединиться к обоим объединениям, но кто может знать наверняка, сколько времени просуществует и то, и другое?", – отметил журналист.
По его словам, мы не можем предусмотреть, как будет развиваться судьба шенгенского соглашения. Его возраст уже подходит к 40 годам, но пандемия внесла свои коррективы в привычный образ жизни. Ассоциация с ЕС и безвиз сейчас выглядят как достижения, но кто может гарантировать стабильность обоих соглашений в будущем?
"На этом фоне Томос – возможно, важнейший поворотный пункт последних лет. Просто потому, что у него нет срока годности. Церковные горизонты масштабнее светских. И то, что решение об украинской автокефалии апеллирует к событиям пятнадцатого столетия – лишь очередное тому подтверждение", – написал младший сержант ВСУ.
Военнослужащий убежден, что Томос не только констатирует украинский отход от бывшей метрополии. Он также меняет соотношение сил в православном мире. Кроме того, он выступает как исторический "резерв", из которого всегда можно восстановиться.
"Можно проиграть противнику или самим себе. Оказаться под оккупацией или скатиться до "венесуэлы". Но обнулить точку конфессионального невозврата не сможем ни мы, ни кто-то другой. И точно так же обретение автокефалии украинской церковью меняет символическое пространство в самой россии. И дело не только в вопросе крещения Руси. Надо понимать, что вся история церковного раскола – это тоже следствие "украинизации" русской церкви", – подчеркнул Казарин.
И добавил: "Николай Каптерев еще в 1912 году писал, что существенным геополитическим фактором, подталкивающим москву к проведению церковной реформы, было "присоединение Малороссии, которая тогда находилась в церковной юрисдикции Константинопольского патриархата". Цитата: "В москве православие малороссов и православие тогдашних греков, приводило к сильному сомнение лишь потому, что церковно-обрядовая практика южноросов совпадала с тогдашней греческой и различалась с московской".
Как пишет журналист, российское государство фактически принуждало свою церковь к переменам, чтобы унифицировать обряд с Константинополем и Киевом, которые, в свою очередь, не требовали никаких изменений. Поэтому в Украине не возникло "раскольников". Украино-греческий обряд просто стал новой нормой для тогдашней россии.
"москва любит повторять, что она – Третий Рим. Но эта формула 16 века, авторство которой приписывают монаху Елеазарова монастыря Филофею, тоже не уникальна. Еще за два столетия до этого, в 14 веке, сербский царь Стефан Душан и болгарский царь Иоанн-Александр, имевший родственные связи с византийской династией, точно так же провозглашали себя наследниками Рима. А в болгарской письменности бытует идея, что новый Константинополь – это Тирново (тогда столица болгарского государства)", – отметил журналист.
По его словам, в сущности, Томос лишает российское государство сразу двух основ. Трудно считать себя Третьим Римом, когда Второй подтверждает свою независимость. И предоставляет автокефалию церкви, ради "переваривания" которой москва когда-то решила пропустить своих верующих через мясорубку. Утрата концепции "Третьего Рима" также нарушает еще одну важную дискуссию. Например, о том, что российское государство является наследником не столько Константинополя, сколько Улуса Джучи, также известного как Золотая Орда.
"У того же Карамзина можно найти немало свидетельств того, как именно москва вбирала в себя "монгольские гены". Авторитаризм монарха в этой части континента был гораздо сильнее, чем у европейских королей. Это также было наследием империи Чингисхана, необходимым для содержания разнообразных земель и племен, о феномене которого писал, в частности, и Плано Карпини в 13 веке", – подчеркнул Павел Казарин.
Как отметил военный, строгая иерархия общества вместе с концепцией "великого государства" является наследием империи Чингисхана. Это привело к необходимости сакрализовать государство как высшую ценность, где подданный выступает только как функция государства, а не наоборот.
"Крепостное право. Закрепощение подданных. Отмена самоуправления. Все это стало реальностью уже в постмонгольской Руси. А сакрализация самодержца привела к тому, что сильные институты и идея верховенства закона над властью – сделались невозможными. В отличие от Западной Европы, где, начиная с английской Великой Хартии Вольностей 1215 года, хоть и крайне медленно, но продолжалось движение за другое обустройство государственного организма", – подчеркнул журналист.
И продолжил: "Можно понять официальных идеологов российского государства. Выводить преемственность от Византии приятнее и престижнее, чем от Улуса Джучи. Но реальность в том, что москва, заняв территорию бывшего захватчика, унаследовала за ним и правила внутреннего сосуществования. Риторически постмонгольская Русь в своих политических практиках склонялась скорее к наследию Сарая.
"И поэтому – так. Томос для украинской церкви – это больше, чем история о предвыборном. Это история о том, как символическое трансформирует политическое. Потому что будущее принадлежит тому, кто имеет монополию на интерпретацию прошлого", – резюмировал Павел Казарин.
Напомним, шесть лет назад, 5 января 2019 года, Вселенский патриарх Варфоломей подписал Томос об автокефалии Православной церкви Украины. Это официально закрепило статус ВТО как независимой церкви среди 15 поместных православных церквей мира.
Читайте также: Томос глазами BBC: как украинская церковь шла к автокефалии.
Смотрите видео:
Друзья, подписывайтесь на "5 канал" в Telegram. Минута – и вы в курсе событий. Также следите за нами в сети WhatsApp. Для англоязычной аудитории имеем WhatsApp на английском.
