4 сентября 1914 г. было создано Галицкое военное генерал-губернаторство, разделенное на 4 губернии: Львовскую, Перемышльскую, Тернопольскую и Черновицкую. Губернатором стал генерал-лейтенант граф Григорий Бобринский (1863-1928), который прибыл во Львов 18 сентября (здесь и далее даты – по "новому стилю"). Его род происходил от внебрачного сына Екатерины II.
Чтобы предотвратить возможные репрессии, уважаемые граждане города еще 3 сентября обратились к украинским жителям Львова, призывая их к спокойствию.
До этого в Галиции правительствовал военный губернатор полковник Сергей Шереметьев. Сначала его резиденцией была Львовская ратуша, затем он перебрался в здании Австро-Венгерского банка на ул. Мицкевича (теперь – ул. Листопадового Чину) №8.
С первых дней оккупанты ввели жесткий режим и новые правила, чтобы придать Львову "русский характер". На башне Ратуши повесили российский триколор. Среднеевропейское время сменили на Петроградское (Санкт-Петербургское). Все вывески на лавках, учреждениях и трамваях переписывались на русском языке. В обращение введены российские рубли по заниженному курсу (1 австрийская крона = 30 коп., реально же она оценивалась выше). Был установлен комендантский час с 22:00 час. до 4:00 утра, усилен режим прописки в гостиницах. Запрещена продажа алкогольных напитков (за исключением пива на разлив).
А еще, как бы абсурдно это ни звучало, россияне запретили... играть катеринярам (тем, кто играют на катеринках, механических музыкальных инструментах, которые русские называют шарманкой – ред.) на улицах и во дворах. Очевидно, уличные исполнители играли очень "неправильную" музыку.
Некоторые русификаторские меры пришлось потом отменять. Например, во Львове, как и по всей России, срочно ввели правостороннее уличное движение на улицах. Но трамвайная сеть была приспособлена к австрийскому левостороннему движению. Поэтому пришлось вернуться к нему.
По транспорту: большой проблемой стало несоответствие ширины железнодорожных путей – российских (1524 мм) и европейских (1435 мм), используемых в Австро-Венгрии. Именно необходимость перестройки железнодорожного пути, длившейся несколько месяцев, создавало проблемы с поставками во фронтовые части и подполье.
Градоначальником Львова назначен русский генерал Эйхе. Однако практической работой по функционированию муниципального хозяйства продолжал заниматься вице-президент города Тадеуш Рутовский.
19 сентября к генерал-губернатору обратилось 19 представителей москвофильских кругов во главе с председателем "Русского народного совета Прикарпатской Руси" Владимиром Дудикевичем. Они высказали свои верноподданнические заявления российскому императору, надеясь на участие в управлении Галицией и получение правительственных должностей.
Но русские не слишком доверяли москвофилам и пытались немедленно создать собственный административный и полицейский аппарат. Тысячи цесарско-королевских служащих потеряли работу и заработок, а на их места прибывали чиновники из-за Збруча.
Военная контрразведка интенсивно выискивала шпионов ("предок" КГБ, ага). Несколько месяцев искали мифический тайный подземный кабель, через который из Львова якобы звонили в Перемышль и дальше – в Вену, чтобы передавать военную информацию.
Как писали во II томе "Истории Львова" Орест Мазур и Иван Патер, "в течение нескольких месяцев во Львове арестованы 1200 украинских патриотов, в глубину России вывезено 578 украинцев, из них 34 священника. Кроме того, с ноября 1914 по июнь 1915 года жандармское управление военного генерал-губернаторства провело во Львове еще 400 обысков и арестовало 800 человек без т. н. "переписки в порядке военного положения", то есть официально незарегистрированных".
Первым делом пытались обезвредить духовного лидера галичан. Российская оккупационная власть решила устранить митрополита Андрея, который стал бы препятствием для распространения в крае православия. Поводом стала проповедь в церкви Успения Богородицы во Львове 9 сентября, в которой Андрей Шептицкий призывал к верности Апостольскому Престолу, против насильственного насаждения православия и против молитв за русского царя.
"У них служба такая же, как у нас, они называют себя "православные", и мы "православные". Наше православие есть церковное, их православие государственное, что так скажу: "казенное", то есть они опирают свое православие на государственной силе, мы черпаем эту силу в единстве со Святой Католической Церковью, через изливается всплывает ласка Божия и в которой есть истинный источник спасения", – проповедовал митрополит Андрей.
12-14 сентября россияне проводили обыск в Митрополичьих палатах на Святоюрской горе. Искали прежде всего "Меморандум к австрийскому правительству о будущем устройстве Украинского Государства", написанный Андреем Шептицким в августе 1914 г., и другие документы, которые могли бы свидетельствовать о "шпионской и подстрекательской деятельности".
15 сентября митрополита отправили под домашний арест, а 19 сентября его вывезли в Киев, где временно поселили в гостинице "Континенталь". Дело Шептицкого рассматривали даже на заседании российского правительства 23 сентября. В частности, министр иностранных дел Сергей Сазонов был против ареста и вывоза митрополита в Россию.
"Печальный арест Андрея Шептицкого. Его надо выслать из России. Но не надо делать из него мученика, играя на руку унии. Он хуже иезуита, он разбойник, его надо выгнать. Выслать за пределы России, кроме Австрии, куда угодно", – аргументировал свою позицию Сазонов. Но, по настоянию оберпрокурора Синода Саблера, правительство решило удерживать Шептицкого в России под арестом.
По обвинению во "враждебной вредной деятельности и шпионаже" российские власти арестовали также 20 греко-католических и 13 римско-католических священников, 12 монахов. Пятерых из них выслали в Сибирь, а 14 – в другие российские губернии.
"Поголовно высылали украинских священников, или всю интеллигенцию, целые массы сознательных крестьян и мещан. Все то же бесчеловечным способом хватали, в чем застали, арестовывали, волокли по тюрьмам и этапами высылали в Сибирь без разницы женщин, детей, старцев, больных и калек. Сколько таким способом забрано и уничтожено людей, это переходит всякую вероятность", – писал в "Иллюстрированной истории Украины" Михаил Грушевский, который и сам был выслан в Казань.
В Киеве 23 сентября митрополит Андрей рукоположил О. Иосифа Боцяна на Луцкого греко-католического епископа, а О. д-ра Д. Яремко – на епископа для Острога. Чтобы помешать деятельности Андрея Шептицкого в Большой Украине, 26 сентября его вывозят в Нижний Новгород, а впоследствии – в Курск, где он находился под усиленной охраной до весны 1916 г. Оттуда Андрея Шептицкого перевезли в Суздальский Спасо-Евфимиевский монастырь, превращенный в тюрьму для заподозренных в измене Синодальной российской Церкви священников.
Поводом для обострения репрессий стало донесение российского министра внутренних дел Штюрмера царю о нахождении в Митрополичьих палатах во Львове "Меморандума к австрийскому правительству о будущем устройстве Украинского Государства". В этом проекте Шептицкий предлагал вывести православные украинские епархии из-под власти Святейшего Синода, запретить поминать русского царя, внести изменения в церковные календари.
С требованием освобождения Андрея Шептицкого не раз выступали дипломаты, религиозные и общественные деятели. Однако лишь после отречения Николая II от престола Временное правительство России в марте 1917 г. предоставило свободу митрополиту Андрею.
Между тем в Галиции осенью 1914-го закрывали общества и журналы. Редакция ежедневной газеты "Дело" перенесла свое издание в Вену, а в типографии "Дела" начали выдавать "Армейский Вѣстник", "Львовское Военное Слово", "Львовскій Вѣстник".
С начала оккупации продолжалась русификация образования. Русский язык должны были преподавать не менее 5 часов еженедельно в каждом классе, обучение на украинском языке было запрещено. Зато действовали польские школы, выходило немало газет, польский язык функционировал на уровне с русским. Была запрещена деятельность Научного общества им. Т. Шевченко, "Просвиты" и других "мазепинских" организаций. Их активистов арестовывали.
Русское войско враждебно относилось и к галицким иудеям. 27 сентября 1914 г. во Львове произошел большой антисемитский погром.
С другой стороны, россиянам удалось обеспечить достаточное продовольственное снабжение разрушенной войной Галиции. Еще долго потом старшие люди вспоминали белый хлеб и бесплатные кухни времен русской оккупации. Очевидно, царское правительство пыталось снискать расположение среди широких масс населения, с намерением воплощения края в свою империю. "Да будет единая, могучая, неделимая Русь", - говорил 22 апреля 1915 года с балкона наместничества во время своего визита во Львов император Николай II.
Большое внимание уделяли обращению галичан в православие. Эту акцию поручили архиепископу Волынскому и Житомирскому Евлогию (Георгиевскому), который начал крестный поход на Галицию из Почаевской лавры. На освобожденные беглецами и арестованными австрийскими или российскими властями приходы присылали православных попов. Но, несмотря на подкуп, давление и репрессии, с 1874 греко-католических приходов на православие перешла к весне 1915 года лишь 81.
В самом Львове только ввели православные богослужения по воскресеньям в Преображенской церкви и переоборудовали под московские храмы склад возле Главного вокзала и военный манеж при нынешней ул. Грекова.
Но уже 22 июня 1915 года русское войско оставило Львов перед австрийско-германским наступлением.
По информации журналиста и краеведа Игоря Мельника
Читайте также: 80% прибыли на благотворительность: что род Терещенко оставил украинцам – и как большевики убивали память о меценатах